Внезапно подумал, как хорошо Гвэйну, я сейчас не отказался бы повыть на всё ещё виднеющуюся на небе луну.
— Вы не хотите примириться и пожать друг другу руки? — очень нудным тоном задал вопрос Лео. Я не успел отреагировать, а бледный Полянский отрицательно покачал головой. Вот кретин! Нам же такой отличный вариант только что предложили! — Выбирайте оружие. — И Лео открыл несессер, предоставляя мне первому право выбора.
Я невидяще протянул руку и вытащил пистолет. Мы синхронно скинули куртки и подошли к палкам, повернувшись друг к другу спинами.
— Расходимся! — это уже объявил Смирнов. Я честно пытался считать шаги. На третьем сбился и, плюнув на это дело, просто шёл. — Стоп!
Я остановился и развернулся к Полянскому лицом. Он проделал то же самое. Я поднял пистолет. Целиться из такого пистолета я не умел, Полянский тоже. А ещё я понял, что эта пушка невероятно тяжёлая. Уже очень скоро, секунд через пять у меня начала дрожать рука. И чем дольше я держал этот пистолет, тем больше рука ходила ходуном. В это время раздался величественный бой кем-то наколдованных часов. На первом ударе Ромка проорал:
— К барьеру! — где они умудрились дуэльный кодекс Тёмных раздобыть? Откуда они знают такие подробности? Всё это мелькало в голове, пока я шёл в обратном направлении. Рука уже выписывала восьмёрки, к тому же я замёрз как та собака. На седьмом ударе мы остановились и выстрелили.
Ну что я могу сказать: попали мы оба.
— Кар! — на Полянского посыпались перья, а следом ему на голову упала подстреленная мной ворона. Она имела неосторожность лететь над нами в тот момент, когда я выстрелил.
— А-а-а! — Абрамов громко орал на одной ноте, держась за задницу. Полянский умудрился попасть в эту мишень, и, надо сказать, она была больше моей вороны.
Внезапно мне стало так смешно, что я рухнул на колени в снег и заржал.
— Ну и кто из нас победил, а, Полянский? Подозреваю, что я. Потому что я, хотя бы, не подстрелил своего секунданта! — заорал я сквозь смех.
— Давай ещё раз! — завопил красный от злости и растерянности Полянский. При этом он поглядывал на своего друга, которому в этот момент уже оказали первую помощь. Ахметова тоже решила не пропускать этого зрелища и находилась вместе с нами внутри купола. Рана на заднице Абрамова оказалась незначительной: пуля всего лишь, порвав штанину, слегка поцарапала кожу. Моей сороке так не повезло.
— Нельзя, — я поднялся и бегом добежал до своей куртки. — Во-первых, это запрещено правилами, а во-вторых, мы всё равно не сможем их заново зарядить, — я закутался в куртку и бросил пистолет в несессер. Роман тут же направился к моему сопернику, кусая губы, чтобы не заржать. — Смирись, мы квиты.
— Ничего ещё не закончилось, Наумов, — процедил Полянский. — Слышишь? Ничего не закончилось. Твой всесильный папаша не всегда сможет тебя защищать!
— Если ты ещё раз откроешь рот и скажешь какую-нибудь пакость о моём отце, клянусь тебе, ты очень сильно об этом пожалеешь, — я сжал зубы так, что они заскрипели. Да я только из-за Саши согласился на этот фарс. Я не позволю какой-то гниде трепать его имя!
Высказав свои пожелания заметно побледневшему Полянскому я, ни на кого больше не обращая внимания, побрёл в сторону входа в школу. Мне срочно нужно согреться. Иначе я точно свалюсь с простудой, и Полянского объявят победителем.
Глава 8
В течение недели в Школе все только и делали, что разговаривали громким шёпотом о дуэли. Как оказалось, победил в дуэли всё-таки я. Потому что упавшая на голову Полянского птица капнула кровью из раны ему на рубашку. А если трупа нет, то результат дуэли засчитывается как раз по кровавым пятнам. У кого такое пятно появится первым, тот и проиграл. Так что Полянскому не повезло, бывает.
Особый интерес вызывали дуэльные пистолеты, а также тот добрый человек, который их зарядил. Всю неделю оба факультета, в кое то веки объединившись, пытались выяснить, кто он, тот гений, что разбирается в настолько древнем оружие. Но их поиски не увенчались успехом.
Я уже, если честно, на Гвэйна начал посматривать с подозрением. Но, если, чисто теоретически я мог представить себе, что он заряжает пистолеты, то вот на написании записки моё воображение пасовало.
Когда защитный купол сняли, и я сумел подойти к зрителям, то так и не увидел Егора. Наверное, Дубов был единственным живым существом в замке, кто не присутствовал при моей нелепой дуэли. Даже не забежав в свою комнату, чтобы раздеться, я направился прямиком в наш класс.
Егор сидел за партой и что-то напряжённо обдумывал. Я, не говоря ни слова, сел рядом с ним.
— Я тебя ждал, — сказал он, не отрывая взгляда от стены. — Был уверен, что ты придёшь сюда после дуэли.
— Тебе было совсем неинтересно? — ровно спросил я его, глядя на ту же стену, что и Дубов.
— Интересно, — ответил он. — Ты победил?
— По очкам, если к дуэлям применимо такое понятие, — я развернулся и посмотрел на него. — Почему ты меня не поддержал? Все эти дни…
— Потому что не мог, — ответил он спокойно, глядя мне в глаза. — И мне это тяжело далось. Гораздо тяжелее, чем тебе. Так что не злись.
— А почему я не должен злиться? — я сжал губы.
— Дима, моё вмешательство в вашу дуэль на любом уровне в восьмидесяти процентах привело бы к гибели одного из вас, — я открыл, было, рот, но Егор, не дав мне встрять, просто продолжил. — Я всю жизнь прожил в деревне, и… я, в отличие от вас двоих, умею стрелять. А ещё я, в отличие от Гаранина, чтобы он о себе не думал, умею заряжать подобное оружие. И я себя знаю. Начни я тебе помогать, то не остановился бы, пока ты в цель не начал попадать без промаха. И ты бы как минимум ранил Полянского. А то и убил. А теперь подумай ещё раз, тебе это было бы нужно? — Я захлопнул рот. Всё понятно, что же тут непонятного. И нет, почему-то я не хочу становиться убийцей. Не