В назначенный день и час мы собрались всем курсом в кабинете. Пришёл наш звёздный преподаватель и сел за преподавательский стол. Надел очки и обвёл нас тяжёлым взглядом.
— Значит так. Я вас всех сейчас просканировал и узнал, что никто из вас больше, чем на «четыре», не знает. Кому поставить «четыре»?
Я обернулся и увидел, что практически все подняли руки вверх. Я не понимаю такого подхода. Ботанику я хорошо знаю, почему бы не рискнуть и не попытаться ответить? В итоге спустя десять минут нас в кабинете осталось только пятеро. Я, Егор, Лиза, Ванда, которой Ромка помог с этой самой ботаникой, и ещё один мальчик со Второго факультета. Я подошёл к столу первым и вытащил билет.
— Ну что молодой человек, вы готовы отвечать? — с улыбкой спросил меня экзаменатор, даже не дав прочитать вопросы.
— Да вполне, — я пробежал взглядом по билету. Билет был вполне удобоваримым. В нюансах я, конечно, могу запутаться, но, в общем, знаю ответы неплохо.
— Ну и хорошо. Я тебя сейчас детально просканировал и понял, что при первичной диагностике твоих знаний ошибся, и ты действительно знаешь на «пять». Тебя устроит эта оценка?
Я хлопал глазами и долго не мог понять, что и как он мог просканировать, если он не является ментальным магом? Я только утвердительно кивнул и вышел из кабинета со странным чувством: вроде и «пятерку» получил, единственную причём, но какое-то неудовлетворение всё же осталось. Я даже Егора ждать не стал, прекрасно понимая, что для него всё закончиться точно так же, как и для меня.
Надо в гостиную факультета сходить. Сегодня вроде после экзаменов планируется собрание в большом зале. Следует уточнить время, а то с этой подготовкой, из головы всё напрочь вылетело.
В гостиной пришлось подождать, когда все сдадут этот поистине странный экзамен. Ромка при этом рвал и метал:
— Такие тёплые дни! Я мог гулять в эти выходные! Я мог спать, я мог делать всё, что угодно! У меня мог быть секс на этих выходных! А я учил эту грёбанную ботанику!
— Ты что завёлся-то? — к нему подошёл Николай Штейн. Не нравится мне этот тип, скользкий он какой-то.
— Ничего! Потерять трое суток только ради того, чтобы тебя «просканировали» и узнали, что ты знаешь ботанику на «пять»?
— Ну, сдал ведь, — Штейн похлопал Романа по плечу. Гаранин поморщился, но ничего не сказал. В это же самое время у него зазвонил телефон.
— Да. Сдал. Нет, завтра начинается практика. Потом скажу. Всё, у меня ещё много дел, — на этих словах он бросил телефон на диван, на котором сидел наш староста и заполнял какие-то бумаги.
— Что, достали? — сочувственно спросил Лео у Романа, не отрывая взгляда от бумаг.
— Не то слово. Домой вообще не хочется. — И он протёр лицо ладонями.
— Не езжай. — Лео бросил на него быстрый взгляд.
— Было бы всё так просто. — И Роман криво улыбнулся.
Я только покачал головой, вспомнив, что собой представляет его папаша. А вот наличие у Гаранина телефона неприятно удивило. Я ведь не знал, что связь с внешним миром можно держать ещё и при помощи вербальной речи, а не только письменной. До этого момента даже ни разу не видел, чтобы у кого-то из студентов было подобное средство связи. Надо будет у отца выпросить. А то дома телефоны были у всех, кроме меня.
— Когда собрание? — спросил Рома у Лео, выводя меня из легкой задумчивости.
— Минут через пятнадцать. Некоторые уже пошли в зал, — ответил Демидов. — Можешь идти, мне нужно отчёт заполнить по первому курсу, чтобы Бурмистровой отдать.
— Вместе пойдём, — отмахнулся Гаранин и рухнул на диван рядом со старостой.
Послонявшись по гостиной ещё пару минут, я направился к большому залу, созданному специально для проведения в нём массовых мероприятий.
Хотя я не припомню в этом году ни одного мероприятия, по которому этот зал бы открывался, поэтому даже не представлял, как он выглядит изнутри. Другое дело сегодня. Сегодня вся школа собирается в зале, чтобы узнать результаты жеребьевки, разбиться на тройки, получить задание и уже завтра уехать на обязательную с этого года практику.
Волновались все ещё больше, чем перед экзаменами. Единственным спокойным и даже чем-то довольным оставался Роман Гаранин. Ещё бы, практика отодвигала на неопределенное время его встречу с любящими родителями.
У остальных учащихся таких проблем не было, поэтому все ждали эту долбанную практику с недовольством, а то и с откровенной враждебностью.
Но среди недовольства проскакивало также нетерпение и любопытство: интересно же, каким образом могут использовать слабенькие знания и ещё неразвитый дар магов-недоучек.
У входа в зал уже собралась приличная толпа. Я нашёл явно нервничающего Егора и пробился к нему.
— Почему нам запрещено самим выбирать компанию? — напряженно спросил у меня Дубов.
— Не знаю, — я покачал головой и, плюнув на то, что на меня смотрят окружающие, прикусил ноготь на указательном пальце правой руки.
Волнение, царившее в коридоре, начало постепенно передаваться и мне. Меня внезапно накрыл ворох неприятных мыслей. Что будет, если мой первый выброс случится именно там? Или вдруг кто-то узнает, что я Тёмный? Или… Да много «или». Всё же, нужно было раньше обговорить все эти нюансы с крёстным.
В этот момент дверь распахнулась, и меня внесли в огромный зал напирающие сзади ученики. Большую часть этого помещения занимали расставленные ровными рядами довольно удобные кресла. Я примостился на заднем ряду. Рядом со мной, с трудом втиснув ноги в пространство между креслами, устроился высокий и довольно мощный для своего возраста Егор.
— Не помешаем? — по другую сторону от меня уселся Роман, а рядом с ним сел Лео. Демидов закинул ногу на ногу, грустным взглядом обводя собравшихся в зале.
— Другого места что ли нет? — буркнул я.
— Есть, но тут интереснее, — усмехнулся Рома, отворачиваясь и теряя ко мне всякий интерес. Егору явно не понравилось подобное соседство, но он стойко молчал, начиная хмуриться и массировать виски. Точно, у него же какая-то странная непереносимость Гаранина. Но и не прогонишь того просто так, не объясняя причины.
В зал вошли несколько человек и поднялись на сцену, где уже находился огромный стол, застеленный красной тряпкой. На нём стояла большая прозрачная коробка, заполненная бумажками. Возле стола стояли