Стоя посреди пышно убранного, изукрашенного золотом, лепниной, расписными шелковыми экранами и зеркалами дворцового коридора, Диана держала отделенную от тела мужскую руку. Рука слабо подергивала мизинцем, значит, была вполне живая, но какая-то обморочная, а Диана – ошалевшая, какой Илай ее не видел никогда.
Наконец сестра оторвала взгляд от своего трофея и уставилась на Янтаря совершенно круглыми зелеными глазищами, увеличенными стеклами окуляров.
– Это… что это получается?.. – выдавила она после долгой паузы.
Илай сам бы хотел знать, что получается, а главное, как все это вышло.
Нет, саму последовательность событий он помнил четко, но суть ускользала как вода между пальцев.
На следующий же день после злополучной игры в лапту Диана с Илаем отправились в кабинет к Бернотасу – ситуация с Калебом, схваченным Инквизицией, не терпела отлагательств. По уже знакомому тайному коридору они прошли в его комнаты и, к счастью, обнаружили графа на месте. Викламир Бернотас пребывал в самом что ни на есть приподнятом расположении духа: сидел в мягком кресле с выгнутой спинкой, плескал босыми ступнями в глубоком тазу с горячей водой и насвистывал жизнерадостный мотивчик, одновременно подпиливая себе ногти на руке, чтобы смотрелись острее. Заметив геммов, глава Тайной полиции движением брови велел им выйти в приемную, а через пять минут явился к ним сам, собранный и чопорный, как и в каждую предыдущую их встречу.
– С чем пожаловали, рапорт? – осведомился он, усаживаясь за стол и сцепляя пальцы в замок. – Он не требуется, мне уже доложили об успехе операции. Грязная работа, но в данной ситуации цель оправдывает средства.
– Калеба схватили инквизиторы, – вклинилась Диана в его стройную речь. – Вы его освободите?
Граф окинул ее ничего не выражающим взглядом. Хоть он сидел, а она стояла, получилось все равно как бы свысока.
– Я принципиально не вмешиваюсь в политику Инквизиции. И если действия Рубина чем-то ее смутили, значит, на то были причины.
– Но… – попробовал возразить Илай, пока Диана в ярости хватала воздух ртом.
Бернотас прервал его взмахом руки:
– Сейчас это не имеет значения. Ваше следующее задание – установить личность и намерения некоего князя Конопушкина, о котором сейчас ходит столько слухов среди черни. Люди рассказывают небылицы о его подвигах и пьют за его здоровье. Скорей всего, это самозванец, вполне вероятно, с бунтовщическими замыслами. Все, что известно о нем на данный момент, – в этой папке. Доставить Конопушкина сюда живым. Приступить немедля.
«Князя… Конопушкина? – заторможенно соображал Илай. – Звучит знакомо… Постойте, так ведь это ж я его сдуру и придумал, когда мы с Михаэлем скрывались от преследования в каком-то трактире! Я сказал, что он людям помогает и из-за него курей больше не воруют!»
Только он поднял палец, намереваясь рассказать о данном казусе, как Диана, не выдержав, взорвалась, точно бочка с порохом:
– Это его-то действия смутили Инквизицию?! Да ведь вы сами дали Калебу тот свиток, из-за которого его загребли! Еще хитро так, вперемешку с церковными грамотами. Вы… – Диана подалась вперед, хищно прищурилась. – Вы знали, что за всем стоит демоница, так?
Граф встал и выпрямился, заложив ладонь за отворот жилета.
– Еще хоть слово, дерзкая вы девица, и вас ждет гауптвахта, – процедил он. Щеки его побледнели, отчего искусно наложенный румянец стал еще ярче.
Но заткнуть Диану, особенно когда та завелась, задача почти невыполнимая. И именно сегодня Илаю вовсе не хотелось, чтобы она умолкала.
– Вы дали ему демонические письмена. Одним щелчком пальцев вы скрыли цвет наших радужек. – Диана довольно оскалилась. – Вы знали о том, что случилось под Слуневом, хотя вам никто, я уверена, никто не докладывал. Это… это не ваш предок, а вы сами были в прошлом игуменьи из Далени.
Она склонилась еще ниже к столу, готовая к броску. Илай не глядя потянулся к эфесу шпаги.
– Это из-за вас у Калеба исказились глаза, и он страдал, – повысила голос сестра. – Вы – демон, мы не станем служить вам!
Бернотас задрал подбородок и раздул ноздри.
– Бредни экзальтированных детей! Подите прочь. Вашим наказанием я озабочусь отдельно. – Он демонстративно сел обратно на свое место и придвинул к себе чистый лист бумаги. – Снисхождения не будет, предстанете перед трибуналом.
И, прежде чем Илай успел осмыслить весь ужас его угрозы, Охотница заорала что-то в духе: «Это ты, гад, перед Диамантом предстанешь!» – и кинулась на главу Тайной полиции прямо через стол. Почтенный столоначальник успел только руку с пером перед собой выставить, сестра дернула за нее со всех сил и… оторвала.
Пару мгновений все таращились на руку. Покрытая веснушками до самого локтя, бледная и с крупноватыми костяшками, она совершенно не подходила Бернотасу, но это бросалось в глаза только сейчас. Крови не пролилось ни капли, к тому же рука, выронив перо, продолжала шевелить пальцами, словно у нее была своя воля.
– Да как вы… – задохнулся Бернотас. – Уничтожу!
Пальцы его левой руки сложились в причудливый знак, глаза стали бледно-желтые, а зрачок вытянулся в горизонтальную линию.
– Сейчас жахнет! – успел выкрикнуть Илай.
Но Диана оказалась быстрее. По-прежнему сидя на корточках на столе главы Тайной полиции, она коротко размахнулась и ударила псевдографа по лбу плечом оторванной руки, как дубинкой. Стул Бернотаса покачнулся и стал заваливаться назад вместе с демоном. Миг – и он очутился на полу, как и Илай, сдернувший сестру со стола и прикрывший ее собой. Почему-то ему казалось, что сейчас непременно громыхнет, полыхнет – словом, произойдет нечто мощное.
– Я его прикончу, – прорычала Диана, выкручиваясь из его хватки. Она мигом обогнула стол и замерла. – Убег, скуда!
Илай поднялся на ноги и, пошатываясь, будто пьяный, приблизился к ней. Стул с высокой спинкой и правда пустовал. Не было Бернотаса ни под столом, ни за ширмой, ни в его покоях, где он только что отмачивал… копыта? Лапы? У Илая в голове не укладывалось, что этот сухой старичок, такой деловитый и суровый, оказался демоном. Уму непостижимо! Но Малахит давно подозревала неладное, а сейчас картина сложилась целиком.
Диана тем временем принялась увлеченно рыться в его бумагах. Это почему-то отрезвило Илая.
– Уходим немедленно, – велел он не терпящим возражений тоном. – Он может вернуться с подкреплением из бесов.
Сестра только скупо кивнула, и геммы покинули комнаты графа Бернотаса.
И вот теперь они стояли в богато убранном дворцовом коридоре, разглядывая то, что осталось от демона, а именно – человеческую руку. И совершенно не представляли, что делать дальше.
Диана потыкала пальцем в ее ладонь:
– Теплая. И у