Аркадий Недель: Сегодня все хотят отдыхать. Парадокс в том, что как только вы начинаете отдыхать, вас начинают иметь, причем разными способами, в первую очередь политическими и экономическими. Вы можете отдыхать, но этот отдых ведет в никуда.
Елена Фанайлова: Мы обсуждаем 70-е, но процессы деколонизации длились с 60-х годов. Вспомним фигуру Камю и все сложности, связанные с алжирским вопросом, если только про Францию говорить. Мне кажется, что сейчас происходит финализация этого процесса. Я бы рассуждала тут и про 60-е с их революционностью, и про 70-е с их кристаллизацией, и про начало 90-х, падение Берлинской стены. Такой большой взрыв, как в начале 90-х, когда Восточная Европа возвращается в европейскую семью и свои сложности вносит. Возможно, Европа пытается найти новые способы автокритики? И эта самокритика, самоуничижение – это попытка сформировать новые правила? Деталь, которая меня очень задела в вашей статье: вы говорите, что европейский человек путем супер-эго структур, государственных, лишается права быть архаичным. Это плохо?
Аркадий Недель: Это очень плохо, потому что право быть архаичным подразумевает право на индивидуальную агрессию, право на индивидуальность, на выпад, на свое мнение, на возможность сказать: я такой. Я такой, я не против тебя, я не против него, я не против третьего, но я такой, и я хочу быть таким. В этом архаика. Сейчас происходит не поиск новых форм самокритики, это гораздо более серьезно. Это построение новой антропологии – человека без Я, без архаики, без индивидуации, без, в конце концов, права быть агрессивным, когда это нужно. Речь не идет о том, что вы можете идти по улице и кого-то ударить кулаком по лицу, нет, а об агрессивности в таком творческо-интеллектуальном смысле. Новая антропология предполагает человека не только без гендера или с флуктуативным гендером, это человек без цвета, пола, убеждений и знаний. Словом, это цифровой раб. Внимание: то, что происходит в наши дни в Америке, да и в большинстве стран «белого» мира – запуск новой, антропологической революции (подробнее – дальше в этой книге. – прим. ред.).
Елена Фанайлова: Мир движется, возвращаясь к одним и тем же проблемам. Памятники сбрасывать бессмысленно, потому что они вернутся, как Медный всадник, в коллективном бессознательном.
Аркадий Недель: Как рыцарь Айвенго. У меня был по этому поводу спор с американскими коллегами. То, что в Америке есть расизм на бытовом, даже личном, семейном, домашнем уровне, спору нет. То же самое, как в России или где-нибудь в Европе есть антисемитизм. Вы не заставите всех французов и немцев любить евреев. Они у себя на кухне будут говорить, что «жиды во всем виноваты».
Елена Фанайлова: А русские бытовые антисемиты.
Аркадий Недель: Говорят с большим удовольствием. Пусть говорят, если эти разговоры не выходят за рамки их кухни. Вы не заставите людей любить евреев, грузин, армян, да и не нужно. Такая же ситуация в Америке с расизмом, но государственного расизма в Америке нет. Так же, как и государственного антисемитизма в России, слава Богу, уже нет последние 30 лет.
Елена Фанайлова: Когда вы говорите, что архаический человек обязан быть, вам не кажется, что вы говорите о необходимости оставаться архаичным людям достаточно привилегированным? А когда речь идет об архаике персонажей, которые пришли захватывать Белый дом в поддержку Трампа, или выходили на улицы в «Русских маршах», это другого рода архаика. Не кажется ли вам, что гиперактивность государства, коллективного Супер Эго – это зеркальный ответ низовым настроениям? О какой архаике мы говорим, о средневековой? Об архаике крестьянской России Х1Х-го века? Об американской архаике эпохи рабства? Или вообще о древних мирах?
Аркадий Недель: Вы говорите о социальных стратах, я имел в виду несколько другое. Мне кажется, вы поменяли причину со следствием. Активность государства – причина выходов «Русских маршей» и капитолийцев. Бог с ними, пускай выходят. Я не пойду на «Русский марш», более того, не буду здороваться с людьми, которые на них выходят. Капитолийцы – ну, да. А когда на протяжении четырех лет каденции Трампа его беспрецедентно критиковали, называли сумасшедшим, официально публиковали книги, ученые-психиатры ставили ему диагнозы? Над Бушем-младшим смеялись, когда он перепутал Австрию с Австралией, в Америке выходили книги с собраниями «бушизмов», однако во всем этом смехе было много доброго. В случае же Трампа была беспрецедентная травля одного человека всей государственной системой, и в этом нет ничего доброго или снисходительного. Цель – выкинуть Трампа из Белого дома. А то, что случилось с Капитолием, это крик отчаяния. Разумеется, не нужно было бить охранников, но и охраннику не следовало стрелять женщине в грудь.
Елена Фанайлова: Я пытаюсь выстроить некое зеркало. Трамп, что называется, первый начал. Кто начал людей стебать в Твиттере и перекраивать политические правила? Хочу вернуться к праву на архаику. Полагаю, что у народа это право есть, оно выражается в праве на восстание, в праве сопротивляться любому политическому режиму, и у людей, которые вышли на Капитолий, и у людей, которые выходят на улицы Минска и других белорусских городов, и у людей, которые выходят за Навального, против Путина. В этом смысле я за то, чтобы архаика была сохранена. Но как быть с тем, возвращаясь к вашему французскому опыту, что в последний год, связанный с новой этикой, вскрываются педофильские скандалы в очень уважаемых парижских семьях?
Аркадий Недель: Разумеется, это ужасно. Но это не архаика, это преступление, и это аристократия и ее псевдокультура. В аристократических, «высших» так называемых обществах, которые в той же Франции неподсудны, недосягаемы, потому что у них есть власть и деньги, и, главное, связи, они позволяют себе делать такие вещи. Лучше всего это описал Де Сад, всего его романы – это радикальная критика поведения псевдоаристократической элиты, которая позволяет себе такие вещи – трахать собственных или приемных детей, зная свою полную безнаказанность. Но к архаике, которую я имею в виду, это не имеет никакого отношения.
Елена Фанайлова: Вспомню великое произведение Льва Николаевича Толстого «Власть тьмы», про то же самое. Мне кажется, это не связано ни с аристократизмом, ни с деревенскостью, это тёмная часть человеческой природы. Когда вы говорите, что с архаикой не надо бороться, у меня возникает вопрос: с какой архаикой, какого рода?
Аркадий Недель: Под архаикой в данном контексте я имею в