Стимулов первой сигнальной системы существует несметное количество. Слов, как элементов второй сигнальной системы, заметно меньше. Ведь каждое слово обобщает реальные образы, объекты, действия. Скажем, слово «чашка» обозначает бесконечное разнообразие емкостей и ассоциаций к ним. Это и недавно разбившаяся офисная кружка, и недопитый после ссоры чай, или вовсе глинтвейн на уютной Рождественской ярмарке… Хотя, когда младенец усваивает само понятие, вначале он может адресовать его вполне конкретному предмету: чашка это та штука на полке, с синим цветочком. К слову, то же самое наблюдается и при обучении человекообразных обезьян.
Развитие образно-речевой модели мира
«Речевые» нейросети сохраняют, конечно, связи с сенсорными зонами, и, подумав про слово «лимон», мы тут же активируем зрительные, обонятельные, вкусовые и прочие ассоциации. Может даже выделиться слюна в ответ на воображаемую кислинку. Но, кроме этого, каждый речевой центр связан с другими «зонами слов», в целом формируя вербальную ассоциативную сеть.
Аналогичный принцип заложен в основу обучения лингвистических нейросетей ИИ. По мере накопления информации они трансформируют свою структуру в некое многомерное пространство, где каждое слово находится на разном расстоянии от других. И чем меньше эта дистанция, тем прочнее ассоциация. Все более новые версии ChatGPT и прочих больших генеративных языковых моделей тренируются при помощи «обучения с подкреплением». Причем таковым могут выступать как оценки учителя, так и отзывы пользователей. Поэтому в следующий раз, когда будете ставить «лайк» ответу, сгенерированному ИИ, знайте – это ваше «Садись, пять!» искусственному интеллекту.
ИТОГОМ ОБУЧЕНИЯ НАШЕЙ ЗАДНЕЙ ТЕМЕННО-ВИСОЧНОЙ КОРЫ ЯВЛЯЕТСЯ СОЗДАНИЕ ОБРАЗНО-РЕЧЕВОЙ МОДЕЛИ МИРА.
Информация о предметах, их свойствах и движениях, а также числительные, местоимения, наречия – соединяются в целостную систему, которая позволяет нам думать, мечтать, прогнозировать и творить. Эта система развивается с возрастом, и к трем годам ребенок в среднем уже имеет около двух тысяч слов в своем вербальном багаже. Этого вполне хватает для того, чтобы мыслить, оценивать последствия еще нереализованных действий, выбирать оптимальные стратегии в играх, в общении со сверстниками и взрослыми. И уже иметь представление, что будет, если он закопает в песочнице дедушкины часы или спустит мамин мобильный в унитаз.
Чем объемнее и весомее личный опыт, тем точнее модель мира – и качественнее выбор. При этом ребенка может «заклинить» на программах, которые родителям покажутся «слегка» не оптимальными. Скажем, станет падать на пол в супермаркете и вопить изо всех сил, если не купили вон ту огромную шоколадку. Это означает, что мама или папа однажды уже дали слабину и повелись на такую манипуляцию. Мозг ребенка запомнил: «Работает! Поистерю и получу, что надо», и теперь уже придется не воспитывать, а перевоспитывать, без всяких фокусов.
К слову об этом. Результаты анализа активности нервной системы показывают: у человека, наблюдающего за иллюзионистом и его фокусом, мощно возбуждается теменно-височная область. Нейросети «ворочают шестеренками» и пытаются объяснить, осмыслить «чудо» и не находят ответа. Но если же «магию» разоблачить (как в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Зрительская масса требует объяснения!»), то зона максимальной активации смещается в лобную долю. То есть мозг тут же начинает прикидывать: «Ага, в рукаве прятал. А сам я смогу так же ловко перебрасывать карты? Какие тайные движения тут понадобятся?» [83]
Еще один хорошо наблюдаемый в экспериментах паттерн связан с ложью.
ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ЛГАТЬ – ЭТО ТЯЖЕЛЫЙ ТРУД ДЛЯ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ.
Ведь нужно создать в голове целую альтернативную реальность и уже «из нее» объяснять свое поведение, доказывая, что провел вечер в офисе за срочной работой (ложь), а не в веселой компании в сауне (правда). Или отказываться дать в долг соседу из-за безденежья (ложь), а не потому, что на самом деле знаем: Петрович уже столько назанимал, что точно не отдаст (правда). Чем сложнее альтернативная реальность и чем больший вред наносится другим людям, тем сильнее происходит активация теменно-затылочной области [84] – вплоть до состояния серьезного и непроходящего стресса. Вспомним, например, советский фильм 1979 года «Осенний марафон» и замученного, тревожного, завравшегося героя Олега Басилашвили. Быть хроническим лгуном – весьма энергозатратно и для здоровья вредно!
Итак, мир постепенно накладывает отпечаток на мозг сначала ребенка, а потом и взрослого. Мы становимся мудрее и накапливаем все больше информации. И если информированность можно соотнести с числом речевых центров и связей между ними, то мудрость – это скорее степень соответствия закономерностей модели мира и реальной действительности. Значит, она дает возможность выбирать оптимальные программы поведения, снижать поток негативных эмоций и множить позитив, по сути – повышать уровень счастья.
Например: информированный человек знает, что пластик загрязняет природу. В его модели мира улицы должны быть чистыми. И всякий раз, идя мимо куста, под который кто-то выкинул бутылку из-под газировки, он «вхолостую» пылает праведным гневом: «Как так, ну что за свиньи!» А вот мудрый сопоставит свою модель мира с реальностью и просто отнесет бутылку в мусорку – потому что осознает, каким образом может на эту реальность влиять. И кто из этих двоих более гармоничен? А еще эта история о том, что для нас и нашего мозга очень важно трансформировать мысли, эмоции и планы в конкретные действия.
БЛАГОДАРЯ ФОРМИРОВАНИЮ И ПОСТОЯННОМУ НАРАЩИВАНИЮ, СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ СВОЕЙ МОДЕЛИ МИРА ЧЕЛОВЕК ДОСТИГАЕТ ВЫСШИХ УРОВНЕЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ.
Вторая сигнальная система во взаимодействии с первой становятся основой для творчества, которое во многом базируется именно на слове: литература, театр, кинематограф (здесь ведь тоже все начинается со сценария), ораторское искусство и даже живопись, скульптура, архитектура, балет. Во всех этих сферах есть место мечтам и фантазиям человека, его способности интерпретировать информацию и передавать ее другим через книгу, яркое публичное выступление или неспешную беседу на кухне, через строгие математические формулы и опережающие время научные гипотезы. Жюль Верн или Герберт Уэллс «угадали будущее» своими фантастическими допущениями – это им «подсказала» их модель мира.
Эволюция познания и мифа
Абстрактные и обобщающие термины, описания, представления и теории нашей цивилизации имеют глубокую и богатую историю. Путь их развития вполне можно назвать эволюционным, ведь человеческая мысль от примитивных религий и верований дошла до уровня современных философских, социальных и научных концепций. От поклонения духу горы до теории бессознательного и анализа нейромедиаторов, от трепета перед громом и молниями до изобретения радио и компьютеров благодаря изучению свойств электричества.
Изначально в первобытных сообществах религиозные и мировоззренческие представления существовали в устной форме. Озвученные мифы, легенды, обряды служили