– Полно, орёл, летать по поднебесью; опускайся на низ – от меня ведь не укроешься.
Орёл опустился наземь.
Солдат пуще прежнего закручинился: «Что теперь делать? Куда спрятаться?»
– Постой, – говорит нечистый, – я тебе помогу.
Подскочил к солдату, ударил его по щеке и оборотил булавкою, а сам сделался мышкою, схватил булавку в зубы, прокрался во дворец, нашёл волшебную книгу и воткнул в неё булавку. Прошли последние пять часов. Елена Премудрая развернула свою волшебную книгу, смотрела-смотрела – книга ничего не показывает; крепко рассердилась королевна и швырнула её в печь. Булавка выпала из книги, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем. Елена Премудрая взяла его за руку.
– Я, – говорит, – хитра, а ты и меня хитрей!
Не стали они долго раздумывать, перевенчались и зажили себе припеваючи.
Иван-мастер и Елена Премудрая
В некотором царстве, в некотором государстве была у царя золотая рота; в этой роте служил солдат по имени Иван – собой молодец. Полюбил его государь и зачал чинами жаловать: в короткое время сделал его полковником. Вот старшее начальство ему позавидовало: «За что так мы служили до своих чинов лет по тридцати, а он все чины сразу схватил? Надо его извести, а то и нас перегонит». Вздумали как-то генералы и думные бояре по морю прогуляться, нарядили корабль, пригласили с собой и Ивана-полковника; выехали в открытое море и гуляли до позднего вечера. Иван утомился, лёг на койку и заснул крепким сном; бояре и генералы только того и дожидались; взяли его, положили в шлюпку и пустили на море, а сами назад воротились. Немного погодя набежали тучи, зашумела буря, поднялись волны и понесли шлюпку неведомо куда, занесли её далеко-далеко и выкинули на остров. Тут Иван пробудился, смотрит, – место пустынное, корабля и следов нет, а море страшно волнуется. «Видно, – думает, – корабль бурей разбило, и все мои товарищи потонули; слава богу, что сам-то уцелел!» Пошёл он осматривать остров; ходил-ходил – не видать нигде ни зверя прыскучего, ни птицы перелётной, ни жилья человеческого.
Долго ли, коротко ли – набрёл Иван на подземный ход. Тем ходом спустился в глубокую пропасть и попал в подземное царство, где жил и царствовал шестиглавый змей. Увидал белокаменные палаты, вошёл туда – в первой палате пусто, в другой нет никого, а в третьей спит богатырским сном шестиглавый змей; возле него стол стоит, на столе огромная книга лежит. Иван развернул ту книгу, читал, читал и дочитался до той страницы, где было сказано, что царь не может царя родить, а родится-де царь от царицы; взял – выскоблил эти слова ножичком и наместо их написал, что царица не может царя родить, а завсегда царь от царя родится.
Через час времени повернулся змей на другой бок, как п….. – таково громко, что сам проснулся, а Иван ажно ахнул.
– Послушай, батюшка, – говорит он змею, – пора тебе вставать.
Змей услыхал человеческий голос, окинул глазами гостя и спрашивает:
– Ты откуда явился? Сколько лет живу я на свете, а доселева не видал в моём царстве ни единого человека.
– Как откуда? Да ведь я твой сын! Вот сейчас повернулся ты на другой бок да как грохнешь – я и выскочил…
– А ну, – говорит змей, – дай-ка я посмотрю в книгу: может ли царь царя родить.
Развернул свою книгу, прочитал, что в ней сказано, и уверился: «Правда твоя, сынок!» Взял Ивана за руку, повёл по всем кладовым, показал ему богатства несчётные, и стали они жить-поживать вместе.
Прошло сколько-то времени, говорит шестиглавый змей:
– Ну, сынок, вот тебе ключи от всех палат; всюду ходи – куда тебе захочется, только не смей заглядывать в одну палату, что заперта двумя замками, золотым да серебряным. А я полечу теперь кругом света, людей посмотрю, себя повеселю.
Отдал ключи и улетел из подземного царства по белому свету гулять. Остался Иван один-одинёхонек; живёт месяц, другой и третий… вот уж и год на исходе; скучно ему сделалось, вздумал палаты осматривать, ходил-ходил и очутился как раз у запретной комнаты. Не стерпел добрый молодец, вынул ключи, отомкнул оба замка, золотой и серебряный, и отворил дверь дубовую.
В этой комнате сидят две девицы – на цепях прикованы: одна царевна Елена Премудрая, а другая её прислужница. У царевны – золотые крылышки, у служанки – серебряные. Говорит Елена Премудрая:
– Здравствуй, добрый молодец! Сослужи-ка нам службу невеликую, дай нам по стаканчику ключевой воды испить.
Иван, глядя на её красу несказанную, позабыл совсем про змея; жалко ему стало бедных затворниц, налил он два стакана ключевой воды и подал красным девицам. Они выпили, встрепенулися – железные кольца распаялись, тяжёлые цепи свалилися, захлопали красные девицы крыльями и улетели в открытое окно. Тут только Иван опомнился, запер пустую комнату, вышел на крыльцо и сел на ступеньке, повесил свою буйную голову ниже могучих плеч и крепко-крепко запечалился: как ему будет ответ держать?
Вдруг засвистали ветры, поднялась сильная буря – прилетел шестиглавый змей:
– Здравствуй, сынок!
Иван ни слова не отвечает.
– Что ж ты молчишь? Али худо какое сделалось?
– Худо, батюшка! Не соблюл я твоего запрету, заглянул в ту комнату, где сидели две девицы, на цепях прикованы; дал им ключевой воды испить; они выпили, встрепенулись, захлопали крыльями и улетели в открытое окно.
Змей страшно рассердился, начал его ругать-поносить всячески; потом взял железный прут, накалил докрасна и отвесил ему три удара по спине.
– Ну, – говорит, – счастье твоё, что ты мой сын! А не то съел бы тебя живого.
Как только зажила спина у Ивана, стал он проситься у змея:
– Батюшка, позволь мне пойти по свету – поискать Елену Премудрую.
– Ну, куда тебе! Я её добывал ровно тридцать три года и еле-еле ухитрился поймать.
– Отпусти, батюшка! Дай попытать счастья.
– А по мне, пожалуй! Вот тебе ковёр-самолёт: куда захочешь – туда и вынесет. Только жаль мне тебя, потому что Елена Премудрая больно хитра; если и поймаешь её, она всё-таки обойдёт и обманет тебя.
Иван сел на ковёр-самолёт, вылетел из подземного царства и не успел моргнуть, как очутился в прекрасном саду. Подошёл он к пруду, сел под ракитовым кусточком и стал смотреть-любоваться, как в светлой воде золотые и серебряные рыбки гуляют. Не прошло и пяти минут, как прилетела туда Елена Премудрая вместе с своею служанкою; тотчас сняли они свои крылышки, положили около