* * *
Камила высаживает меня шагов за сто до ворот Корпуса:
— Давай, иди тут.
— А ты? — по-дурацки спрашиваю по инерции.
— А я поеду через въезд служебного автотранспорта, — поясняет она. Склонив голову к плечу. — Или ты хочешь, чтоб мы вначале внутрь вместе проехали, а потом я тебя из машины при всех высадила на центральной аллее?
— Видимо это будет перебором, — бормочу, отстёгивая какой-то сложный и навороченный ремень безопасности.
— Давай, пока.
Она по-дружески целуем меня в щёку, как недавно проделала это же с Жойс.
Чёрт. А ведь приятно.
* * *
Оказавшись на территории Корпуса, первым делом топаю на кафедру к Баку.
Где он, задумчиво посмотрев на меня и демонстративно втянув воздух перед собой ноздрями, укоризненно качает головой:
— Не могу сказать, что ожидал именно такого положения вещей, но как почувствовал… Алекс, а как у вас с теоретической алгоритмизацией?
— Господин подполковник, честное слово, — прикладываю руку к груди. — Алкоголь — это вообще не ко мне. Не пью принципиально, вообще. Вчера — единичное исключение. Что называется, проявил слабость и пошёл на поводу у девушки… — в этом месте осекаюсь, поскольку тут и до бросания тени на репутацию капитана Карвальо недалеко.
— Оно так обычно и начинается, — неодобрительно отвечает куратор. — Впрочем, вы взрослый человек… В таком виде на полосу нельзя. Надеюсь, вы это понимаете?
— Да. Потому снял с утра со своего участка полигона резерв до обеда.
— Это как раз правильно… Но говоря о теоретической алгоритмизации, я имел ввиду не совсем ваши ночные возлияния…
— Вечерние, — поправляю его. — Всё так быстро завертелось, что в два ночи уже отбился. Иногда тут ложусь позже.
Это чистая правда, поскольку гулянка в ТАДЕСКО завершилась много раньше запланированных Жойс пяти утра.
— Пожалуйста, потрудитесь не перебивать меня и дайте договорить. — Скучающим тоном ставит меня на место подполковник. — Давайте на минутку представим, что вы в письменном виде оставляете инструкцию тому, кто будет идти по вашему маршруту за вами. Но с вами поговорить у него возможности нет. Как вы будете это делать?
— СОГЛАШАЙСЯ! — сигнализирует во весь голос Алекс внутри. — Вот уж что-что, а это-то!‥
— Я бы вначале составил нумерованный список значимых пунктов, которые зависят от исполнителя, — размышляю вслух, периодически прислушиваясь к Алексу.
— Конкретнее? — Бак меня явно поддевает.
— Пункт один. Обследование и маркировка групп охранных установок периметра. Ноль выбирается исполнителем. Цель первого пункта: определение утыкающихся стволов. — Выпаливаю на одном дыхании, после чего перевожу дух.
Куратор снова философски нюхает воздух перед собой, затем замечает:
— Лучше говорите медленнее. Я никуда не убегаю.
— Пункт два. Разметка проекта маршрута с учётом сбоящих и утыкающихся стволов, а также применительно к оптимальному для исполнителя рельефу…
— Вот до обеда опишите всё, что вы сказали сейчас, письменно. — Утвердительно кивает Бак через семь минут. — Можете здесь, за этим столом. Либо, если хотите, можете у себя. Главное — пришлите мне свой письменный текст до обеда.
— Будет сделано.
— И Алекс… — кажется, он на мгновение замялся, но быстро взял себя в руки. — Вы в двенадцать вначале в медблоке допуск к упражнениям получите. На полигон только потом. Да, так и сделаем, — кивает он сам себе и что-то набирает на своей клавиатуре. — Я закрыл вам допуск на полигон на сегодня; до получения вами специального разрешения по линии медицины. Не записывайте на своё счёт, это стандартная процедура для вашего состояния, — кажется, куратор способен смотреть насмешливо. — И полагаюсь в будущем на ваше слово. Это — исключительный раз.
Говорить, что постараюсь его не подвести, сейчас явно не стоит.
Оттого молча киваю и, повинуясь его встречному кивку, отправляюсь к себе, писать эту мини-методичку. Мне кажется, дышать лично мне сейчас тут, на кафедре, будет не совсем правильно.
— Вполне нормальный и серьёзный взгляд на вещи, — просвещает меня Алекс. — Не знаю, как у них тут проходит систематизация, но то, что тебя усадили писать вместо беготни, это только плюс.
* * *
Видимо, пары вечерних и ночных возлияний ещё не до конца выветрились из моей головы. Поскольку в своём обычном состоянии я бы просто прошёл мимо не своей ссоры.
Ничем, кроме алкоголя, загадочный поворот моих мыслей объяснить нельзя.
Когда я решаю срезать угол и, как все, пройти напрямик через парк (не по аллее), то за первым рядом кустов обнаруживаю одного из давешних старшекурсников. Именно с ним я имел в своё время беседу в столовой. Это не сам Тэд Энзи, которому я так удачно ткнул в глаз, но его второй товарищ.
Он сейчас держит за грудки какого-то смутно знакомого второкурсника:
— Я тебе говорил, чтоб ты оставил её в покое?
Причины их размолвки от меня, понятно, ускользают, но мне очень не нравятся какие-то полные тоской и безнадёгой глаза младшего пацана.
— Я тебе говорил, что слушать надо только старших? — продолжает наседать на молодого здоровяк.
Скользнув по мне взглядом, он лишь отчасти напрягается, но своего текущего занятия не прерывает.
— Ну, раз гора не идёт к Мохаммаду, — картинно развожу руками и быстро шагаю ему навстречу.
Пока его руки заняты, он не успеет ни изготовиться ни чего-либо сделать.
— Слушай, ты тут сейчас бред толкал, я не смог мимо пройти. — Продолжаю. — А кто тебе, шошке, сказал, что ты тут старший? И что тебя надо слушать?
Он, видимо, подбирает слова для ответа. Но я этого не жду:
— Что ты дурак, было и тогда ясно. Не думал, что настолько… Тебя кто-то здесь смотрящим ставил? — Наступаю ему на носок ботинка. — Или ты сам решил себя кем-то объявить? Так не делается.
— Ты опять лезешь не туда? — Длинный, наконец, отпускает молодого и удивлённо смотрит на свою ласту, придавленную моей ногой. — Ты что…
Договорить у него не получается, потому что я и до этого умел бить быстро. А сейчас, в свете ежедневных тренингов под руководством Донга, я ещё и знаю, как и куда надо бить в таких случаях.
В следующие пять секунд происходят сразу несколько событий.
— Теперь они меня вообще со свету сживут, — обречённо изрекает второкурсник (кажется,