– Дело не в этом, – быстро возразил Даукер. – Я установил личность убитой женщины – а вы были последним, кто видел ее живой.
– Вы в этом уверены?
– Да, в покоях лорда Каллистона, между одиннадцатью и двенадцатью часами вечера в понедельник.
– Кто вам сказал, что я ее видел?
– Миссис Пови.
Губы Майлза Десмонда скривились.
– Вы, кажется, уже все выяснили, – проронил он с усмешкой. – Тогда, может быть, скажете, какую информацию вы хотите получить от меня?
– Вы видели мисс Саршайн в понедельник?
– Да! Я ее видел, но днем, а не ночью.
– Но миссис Пови сказала, что она заходила к вам в понедельник вечером.
– Миссис Пови ошибается, я ее не видел.
– Вы виделись с кем‐то другим в это время?
– Это мое личное дело.
– Прошу прощения, – иронически заметил Даукер, – но сейчас это и мое дело. Вам лучше ответить на мои вопросы, иначе вы можете оказаться в крайне неловком положении.
– О! Значит, вы хотите обвинить меня в убийстве Лены Саршайн?
– Это зависит от обстоятельств, – двусмысленно ответил Даукер. – Расскажите мне, что вы делали в понедельник вечером.
Майлз на мгновение задумался и, видя опасность своего положения, решил ответить.
– Я пошел во Фривольный театр, потом в редакцию газеты «Хэш», а потом…
– Ну?
– Около половины одиннадцатого я отправился в квартиру лорда Каллистона.
– Я так и думал. И зачем вы туда пошли?
– Не для того, чтобы совершить преступление, – холодно отрезал Десмонд, – а только для того, чтобы подготовить кое‐какие бумаги для моего кузена – он уехал в Шорхэм поездом в десять минут десятого.
– Вы его провожали?
– Нет.
– Тогда как вы узнали, что он уехал?
– Потому что он сказал мне, что уезжает.
– С леди Бэлскомб?
– Я ничего об этом не знаю, – холодно ответил Десмонд. – Он уехал, насколько мне известно, один. Я был у него в кабинете, чтобы привести в порядок его бумаги, и, покончив с этим, ушел.
– Кто‐то приходил туда, пока вы были там?
– Да, – неохотно согласился молодой человек.
– Леди?
– Ну, женщина, – уклончиво ответил Десмонд.
– Мисс Саршайн?
– Нет, это была не мисс Саршайн, в этом я могу поклясться.
– Тогда кто же это был?
– Тот, кто не имеет никакого отношения к этому делу – моя знакомая.
– Я должен знать ее имя.
– Я отказываюсь вам говорить.
Оба мужчины пристально посмотрели друг на друга, и Даукер сменил тему.
– Почему вы поссорились со своей знакомой?
– Это мое дело.
– О! А в котором часу ваша знакомая ушла?
– Вскоре после двенадцати.
– А вы?
– Ушел через несколько минут.
– Вы вернулись домой?
– Через некоторое время – да.
– А куда вы пошли перед тем, как вернулись домой?
– Я отказываюсь отвечать.
– Тогда я могу сказать вам – по Сент-Джеймс-стрит.
Майлз Десмонд выругался и резко спросил:
– Кто вам это сказал?
– Мистер Эллерсби встретил вас там в начале третьего.
– Да, я столкнулся с ним там.
– Почему вы не поехали прямо домой?
Десмонд, казалось, пытался что‐то придумать – и наконец с усилием произнес:
– Я боялся, что моя знакомая заблудится в тумане, и пошел за ней по Сент-Джеймс-стрит, потом потерял ее из виду и через некоторое время встретил Эллерсби. Я больше не видел свою знакомую и вернулся домой.
– Вы не видели свою знакомую с тех пор, как она покинула покои лорда Каллистона?
– Нет-нет! – воскликнул Десмонд, внезапно вспыхнув.
«Это ложь», – подумал Даукер, пристально глядя на него, а потом сказал вслух:
– Вы ответили на все мои вопросы, кроме самых важных.
– Я ответил на все, на которые счел нужным ответить.
– Значит, вы отказываетесь назвать мне имя женщины, которую видели в понедельник вечером?
– Да!
– Миссис Пови уверена, что это была мисс Саршайн.
– Говорю вам, миссис Пови ошибается.
– Вы знаете, что я могу арестовать вас по подозрению?
– У вас нет никаких оснований для этого.
– Вы были тем человеком, который в последний раз видел покойную живой.
– Прошу прощения, но я отрицаю, что вообще видел покойную в ту ночь.
– Миссис Пови может это доказать.
– Тогда пусть миссис Пови это сделает.
Даукер разозлился – самообладание и хладнокровие этого молодого человека раздражали его, – поэтому он решил пока отступить.
– Ну-ну, мистер Десмонд, я полагаю, вы можете подробно рассказать о том, как провели тот вечер.
– Разумеется – при наличии соответствующего постановления.
– Тогда всего хорошего, – попрощался Даукер и вышел из комнаты. Оказавшись на улице, он немного прошелся, глубоко задумавшись.
– Черт бы его побрал! Он что‐то знает, – сказал детектив себе, – и отказывается говорить. Не хотелось бы потерять его из виду, поэтому мне придется попросить этого дьяволенка Флипа присмотреть за ним. Сейчас же разыщу его, и сразу начнем.
Только Даукер собрался привести это решение в исполнение, как увидел, что из двери дома, которую он только что оставил открытой, вышла служанка с листком бумаги в руке, который, как рассмотрели зоркие глаза сыщика, был телеграфным бланком.
– Ого! – сказал себе детектив. – Интересно, это от Десмонда? Надо выяснить.
Рондалина дошла до маленькой почтовой конторы в конце улицы и повернула туда. Вскоре Даукер последовал за ней и, подойдя к стойке, взял телеграфный бланк, как будто собираясь послать телеграмму. Девушка на почте занималась другим клиентом, а Рондалина, держа перед собой раскрытую телеграмму, ждала своей очереди. Даукер ловко перегнулся через нее, чтобы взять ручку, и быстро взглянул на телеграмму, которую тотчас же прочел:
Пенфолд, дом Бэлскомб, Парк-лейн. Встретимся у Мраморной арки в три часа.
Майлз.
Даукер послал вымышленную телеграмму и неторопливо вышел.
– Гм! – задумчиво произнес он. – Это та девушка, на которой он хочет жениться. Интересно, какие у него причины видеть ее сегодня? Вот бы подслушать их разговор. Сам я пойти не могу, он меня знает, так что Флип будет в самый раз.
И Даукер отправился на поиски Флипа.
Глава VIII
Юный помощник детектива
Флип был маленьким худющим мальчишкой, родившимся и выросшим в лондонских трущобах. Он не имел родителей – по крайней мере, не помнил их, и если бы его спросили, как он появился на свет, он, вероятно, ответил бы просто «вырос». Родители оставили его в раннем возрасте, не дав ему ничего, чтобы помнить их, даже имени, потому что он был брошен в мир визжащим младенцем. Тем не менее ему как‐то удалось дожить до пятнадцати лет, в этот‐то период жизни Даукер случайно на него наткнулся, и у молодого человека появились перспективы.
Даукер под своей унылой внешностью скрывал доброе сердце и, встретив Флипа однажды