Алена быстро оттеснила от меня своего жениха, а потом и вовсе увела его из офиса.
Я не стал у нее спрашивать про мать. Скорее всего, мать в сговоре с Марго и Артуром, а Марго точно не стала таким делиться с подругой.
Они ответят за все, все трое. Но сейчас я должен увидеть Ангелину.
Букет я выбросил еще в офисе. После того, что я сделал, я не букеты носить должен. Если Ангел меня нахуй пошлет, это будет самое малое, что она может сделать.
Но я никуда не пойду. Буду под дверью сидеть, пока не простит. Будку под подъездом поставлю, жить в ней буду, но я дождусь, чтобы она простила.
В подъезд попадаю без труда — на двери дешевый кодовый замок, который открывается без особых усилий. Взлетаю без лифта на пятый этаж.
Жму кнопку звонка — в квартире раздается трель. Долго жму, никто не открывает. Ее что, дома нет?
И когда готов уже двинуть ногой, дверь открывается.
***
Ангелина
Когда я вернулась из отеля, Миланка уже спала. Температура упала, ее лобик был усыпан мелкой испариной.
Я достала из шкафа бутылку шампанского. Хорошее, дорогое, мне еще при Астафьеве подарили на день рождения от компании.
— Спасибо тебе, Кать, — поблагодарила я соседку, — и извини, что задержалась.
Катерина взяла бутылку, но губы поджала.
— И тебе спасибо, Ангелина, обращайся, если надо. Только больше больной Миланку не оставляй. Я так пересрала, когда посадила ее на руки книжку почитать, а у нее лоб горячущий! И ты еще не на связи. Я строчу сообщения, а ты их не читаешь...
Она глянула так многозначительно, что я все поняла.
В отеле я быстро обмылась, но даже если бы я час стояла под душем, это не помогло.
От меня пахнет мужчиной. Я все пропиталась запахом Демьяна, и смыть его получится не скоро.
Катерина не может этого не слышать, она поняла, что я была на свидании, поэтому хоть и не говорит вслух, но во взгляде ее ясно читается осуждение.
— Ты пойми, Лин, у меня ж своих детей нет, я не знаю, что делать, когда они болеют... — уже в дверях оправдывается соседка.
— Все нормально, Кать, спасибо тебе! — выпроваживаю ее из дома и закрываю дверь.
Завариваю чай, достаю малину. Пусть будет наготове. Если малышка проснется, напою ее теплым чаем.
Только собираюсь идти в душ, как звонит мама.
— Доченька, ну что, как Миланка? Может Грише вас завтра забрать?
— У нее к вечеру снова поднялась температура, — не говорю маме ничего про Катю. Тогда придется рассказать про Демьяна, а я не могу. Между нами все кончено, зачем ворошить старую неприязнь? — Наверное придется давать ей антибиотик.
— Может позвони врачу? Ты говорила, она дала свой номер телефона?
— Да, сказала звонить, если станет хуже. Но сейчас уже поздно. Завтра наберу. Так что скажи Григорию, чтобы не ехал, я боюсь, что мы можем заразить Артемку.
Мама нервно вздыхает.
— Неспокойно мне, дочка, что вы там одни. Дом здесь большой, может попробуем их по разным комнатам развести?
— Ты не помнишь как они в прошлом году гриппом болели? — хмыкаю в трубку.
Это был еще тот трэш. Братишка использовал любую возможность, чтобы пробраться к Миланке и конечно же заболел. В итоге мы с мамой потом тоже свалились с гриппом, из всей семьи самым крепким и выносливым оказался Григорий.
— Не переживай, мам, мы приедем как только Милана перестанет температурить.
Мама снова вздохнула.
— Хорошо, доченька. Только не теряй времени, собирай вещи. Чтобы мы сразу заказали грузчиков и машину. Мне будет спокойнее, когда вы переедете.
Мне так тоже будет спокойнее, но я успокаиваю маму, говорю, что все и так хорошо, и прощаюсь.
После душа проверяю у Миланки температуру, дочка мне снова кажется горячей. Градусник показывает тридцать семь и пять, а значит температура снова растет.
Решаю лечь спать в комнате дочки. Раскладываю раскладушку, ложусь прямо в халате и ставлю будильник, чтобы проснуться через полчаса.
Как чувствовала.
Встала с трудом, но когда попробовала лоб малышки, сон как рукой сняло. Тридцать восемь и пять. Пришлось ее будить, чтобы дать лекарство и уговорить выпить хоть полчашки чая с малиной.
Дальше я не спала, просто ложилась на раскладушку с закрытыми глазами и вскакивала каждые десять минут, чтобы померить температуру.
Она не падала, но хотя бы остановилась на отметке «тридцать девять».
Я обтирала ножки и запястья дочки полотенцем, смоченным в прохладной воде, и отпаивала ребенка чаем.
Наконец через час температура начала снижаться, и Миланка уснула. Я сделала себе чай и пила его, глядя в окно.
Что делал Демьян после того, как я уехала? Лег спать? Напился? Заказал себе в номер шлюху, чтобы мне отомстить?
Я об этом не узнаю. Как и не узнаю, что он сделает, когда поймет, что я больше не выйду на работу в офис.
Спать я легла только когда убедилась, что температура у дочки спала до тридцати семи.
***
Проснулись мы обе поздно. Миланка с утра капризничает — сначала отказалась от завтрака. Я еле уговорила ее на чай с кусочком сыра.
Я позвонила доктору, она сказала, что антибиотик давать рано, надо еще подождать до завтра.
— Может, вы ее посмотрите? — прошу ее по телефону.
— Хорошо, сбросьте адрес, я постараюсь приехать.
Сбрасываю адрес, а когда вхожу в детскую, вижу дочку, уснувшую прямо на ковре в обнимку с медведем, которого ей подарил Демьян.
Перекладываю Миланку на кровать, сама на цыпочках ухожу в кухню.
Звонок в дверь застает врасплох. Наверное, это врач, только почему она не позвонила? И я хороша, надо было отключить звонок.
Подбегаю к двери, быстро распахиваю и застываю. Потому что за дверью стоит Демьян.
Глава 21
Демьян
Ангелина смотрит с таким ужасом, будто не меня увидела, а привидение.
Быстро, пока она не успела захлопнуть дверь перед моим носом, делаю шаг вперед.
— Пустишь?
— Что тебе нужно? — она пытается мне помешать, но поздно. Я уже переступил порог. И я сильнее.
— Ты, — говорю хрипло. Она недоверчиво хлопает глазами. — Ты нужна, Ангел.
— Я тебя просила, не называй меня так, — шипит и оглядывается на закрытую в комнату