– Отпусти! – дернулась я в стальной хватке. – Ты не имеешь права…
– Не прекратишь вырываться, – рыкнул он мне в ухо. – Я скормлю тебя местным крысам.
Моя хватка на его плечах усилилась. Сердце в груди забилось, словно пойманная в силки птица. Однако, желания противостоять не убавилось. Угроза Нокса возымела обратный эффект.
– Похоже, за двести лет во льду, ты растерял все мозги, если думаешь, что я позволю тебе себя коснуться!
Маг не сдержал хрипловатого смешка, прежде чем театрально закатить глаза.
– Может и растерял, – нагло заявил он, пронзив меня насмешливым взглядом. – Зато сохранил красоту и свой непревзойденный шарм.
– Приятно осознавать, что твое странное чувство юмора тоже при тебе.
– У меня нет и никогда не было чувства юмора, Несса, – нисколько, казалось, не обидевшись, заявил Нокс. – Спроси кого угодно…
– Да и красота, лишь фантик. А под ним давно сгнившая конфета, – до его комнаты оставалась пара шагов. Если ничего не сделать, дверь закроется и мне уже не выбраться. – Кайнокс Стирр, я требую, чтобы ты немедленно остановился и поставил меня на пол. Ты обязан выполнить мое желание. Я знаю, что из-за метки ты не можешь мне сопротивляться.
Он и вправду остановился. У самой двери. Да так резко, что я вскрикнула, испугавшись, что меня впечатает в дерево.
– Ты права, я не могу тебе сопротивляться, – прошептал он мне в ухо уже не резким, а тихим, вкрадчивым голосом, походившим на воркование влюбленного. – Главное, не забывай, что это палка о двух концах. Я тоже могу от тебя кое-что получить… женушка. И если услышу из твоих уст еще один приказ, обязательно этим воспользуюсь.
Выпитая чуть ранее вода испарилась из моего тела со скоростью падающей звезды. В горле мигом пересохло. Я вздрогнула.
– Ты мне угрожаешь?
Нокс пожал плечами.
– Обрисовываю перспективы, – дернув на себя ручку, он вошел в уже знакомое мне помещение и закрыл за нами дверь.
Взгляд метнулся к измятой постели. Свет луны отражался от черного, шелкового белья. Я судорожно сглотнула.
– Только посмей коснуться меня и я… я заставлю тебя всю оставшуюся жизнь целовать Боргера в задницу!
Темный громко присвистнул.
– А ты молодец, детка, понемногу отращиваешь коготки. Нет никого более жалкого, чем тот, кто не способен за себя постоять. Но лучше прибереги пыл на будущее... Еще пригодится.
С этими словами, мерзавец бросил меня кровать. Матрас оказался достаточно мягким, чтобы меня немного отпружинило.
– Будешь спать здесь, раз не можешь контролировать свои эмоции.
– Здесь? – задохнулась я, вцепившись пальцами в изголовье. – С тобой?
– Могу предложить альтернативу, – улыбнулся он такой сладкой улыбкой, что сразу стало ясно – ничего хорошего она не предвещала. – Щелкну пальцами, и ты превратишься в пепел. Проблема исчезнет сама собой. Ах, постой. К сожалению, пока мы с тобой связаны – это невозможно. Так что да, ты остаешься здесь. Со мной.
– А где, в таком случае, будешь спать ты?
Кайнокс, в притворном удивлении, приподнял правую бровь.
– Ты видишь здесь вторую кровать?
Я огляделась. Ни второй кровати, ни софы, ни даже кресла в спальне не наблюдалось.
– Тогда принеси из моей комнаты подушку и одеяло, я постелю себе на полу.
– Как быстро ты забыла о крысах, – смахнул маг со лба светлую прядь прежде, чем повернуться ко мне спиной. Прямой. Гладкой. Загорелой… – Я собираюсь раздеться. Если хочешь, можешь отвернуться.
Раздеться? Сейчас? Да он издевается!
– Ты же и так почти… – я прочистила горло. – Почти голый. Что еще собрался с себя снять? Кожу?
Он снова повернулся ко мне лицом, излучавшим самодовольство, как у лоснящегося от сытой жизни кота.
– Ладно, я не против, – подмигнул мне и взялся за первую пуговицу на штанах. – Можешь смотреть.
Не то, чтобы мне не доводилось видеть обнаженных мужчин. Доводилось. Даже в разрезе. В книгах по анатомии, коих в библиотеке пансиона было немало, так как он находился под патронажем главной сельской лечебницы.
Но к тому, что предстало моим глазам сейчас, жизнь меня не готовила.
Мало этому гаду прекрасного лица и идеального телосложения, которое даже магические черные знаки, светящиеся в темноте, не могли испортить.
Забытые боги, вдобавок ко всему, наделили его таким внушительным… кхм… достоинством, что, увидев его, я на мгновение лишилась дара речи.
Резко зажмурившись, я схватила одеяло и натянула его по самую макушку. Только убедившись, что нахожусь в кромешной темноте, смогла подать голос.
– Ты… ты… ты извращенец!
Послышался сдавленый смешок.
– Не буду с тобой спорить, детка. Но еще в древних медицинских трактатах написано, что тело должно дышать.
Послышался скрип, шелест, за ними хлопок. Любопытство пересилило стыд, и я высунула из-под одеяла нос. На Ноксе, к моей великой радости, красовалась новенькая шелковая пижама. В руках он держал выуженное из недр старого шкафа, второе одеяло. Кровать прогнулась. Удобно устроившись на своей половине, он повернулся ко мне спиной.
Расстояние, вроде, приличное. Никакими поползновениями даже не пахнет. Можно успокоиться… Но я все равно ощущала исходящий от него жар. И метка на запястье покалывала.
Думала, с таким соседством, не то, что уснуть, глаз сомкнуть не смогу. Но провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.
Глава 24. Сбежавший обед
Ночь выдалась… беспокойной. По крайней мере, первая ее половина. Все происходило в полусне, но я точно помнила, что не находила себе место. Сны снились… всякие. То меня обжигало ослепительное пламя, подкрадывающееся все ближе и ближе, то жуткий холод пробирал до самых костей.
Так продолжалось довольно долго, пока меня не прижало к твердому, как скала телу и с ног до головы не укутало успокаивающим теплом. Над макушкой раздался раздраженный шепот:
– Проклятая карга… в орочью задницу… смрадные две недели.
Не знаю, было ли это на самом деле, или мне приснилось. Разомлев в комфорте, сознание уплыло в мягкую тьму.
В следующий раз, когда я открыла глаза, в лицо били яркие солнечные лучи. Судя по маятнику на стене, чьи стрелки уползли далеко вперед – уже позднее утро. Почему меня не разбудили?
Нокса в спальне не оказалось. Пошевелившись, я поняла, что успела перекатиться со