– Самая вкусная ячневая каша, для хозяина, – блаженно напевал под нос Боргер, собирая тарелки на поднос. – Хлеб, с пылу с жару, только из печи. Свежий сыр. Чашечка бодрящего кофе, лишь недавно собранного с Норлингских плантаций…
Пока я доедала остатки яичницы, запивая горячим шоколадом, Трюфель почесывал спинку о ножку стула. Устроившаяся напротив Кларисса читала утреннюю газету, закусывая самые интересные новости хрустящим круассаном. Марта стояла у плиты, готовя обеденный суп из крольчатины, которую с утра пораньше с рынка привез Гарри.
Настоящая семейная идиллия. Только хозяин замка продолжал нежиться в постели. И мне, как самой крайней, предстояло доставить ему завтрак в постель.
– Кларисса, присмотри, пожалуйста, за Трюфелем, – попросила я змею, поднимаясь с места. – Я скоро вернусь.
– Ну, конечно, – улыбнулась она и потянула руки под стол. – Трюфель, милый, пойдем к мамочке.
– Боргер, а не слишком ли много здесь всего? – примерилась я к серебряному подносу. – Тяжелый, боюсь не донесу.
– Не хрустальная, не рассыплешься, – проворчал он, нахмурившись. – Хозяин плохо спал ночью, ему надо хорошо поесть.
– Плохо спал? – удивленно захлопала я глазами.
– Ходил тудыть-сюдыть, маялся. Я аж с первого этажа слышал его тяжелые шаги.
Странно, нас с Ноксом разделяла лишь стена, но я ничего не слышал. Впрочем, не удивительно, учитывая, как крепко я спала. Видимо сказался насыщенный день, полный тревог и волнений. Благо обошлось без кошмаров. Даже наоборот. Каждую ночь в «Кайтауэре» я, как в кокон, укутывалась в уют и теплоту. Кто-то легонько толкнул меня в спину, вырывая из мыслей.
– Иди-иди. И на лестнице осторожнее. – Ничего себе! Мне кажется, или кобольд стал заботливее? Неожиданно это как-то. И подозрительно. – Только попробуй уронить, замарашка, добавлю тебе в еду яд диких, болотных жаб. Будешь месяц с больным желудком мучиться…
А нет, все тот же старый добрый Боргер. Даже от сердца отлегло.
Дверь в покои темного оказалась не запертой. Толкнув ее бедром, я осторожно ступила внутрь. Меня встретила звенящая в ушах тишина.
Нокс лежал на спине, положил одну руку под голову, а второй прижимая к боку подушку. Тонкое одеяло укрывало его до пояса, демонстрируя обнаженный торс. Грудь мерно поднималась и опускалась в такт с дыханием. Идеальное лицо расслабленно. Прядь белых волос упала на лоб.
Зрелище способное сбить с ног любую неподготовленную девицу. Я, вроде как, была готова, но, все равно, дыхание участилось, пульс ускорился…
Звук соприкосновения подноса с прикроватным столиком никак не повлиял на безмятежный сон темного. Приблизившись на ватных ногах, я потянулась, собираясь дотронуться до обнаженного плеча, но на середине пути остановилась. Смрадный демон дернул присесть на краешек и склониться над мужчиной, чьи длинные, черные ресницы веером лежали на щеках.
До чего же безупречна каждая его черточка, каждая линия – от гладкого лба, до капризных губ, от мускулистой шеи до косых мышц на рельефном животе. И даже мелкий шрам на виске – такой, что, не приблизившись, не заметишь – был скорее милым и не мог испортить восхитительную картину.
Великолепный образчик мужской красоты, если бы не исходящий от него запах… проблем. Сама того не заметив, я потянулась к его волосам, намереваюсь заправить упавшую на лицо прядь за ухо.
Не прошло и секунды, как меня схватили за запястье. Резко потянули, повалили на спину и нависли сверху. В ярко-синих глазах мага не было ни намека на сонливость. А на манящих губах играла далеко не невинная усмешка.
– Неужели, сердечко пропустило удар?
– Ничего подобного, – запротестовала я, когда смогла связно мыслить. – Я всего лишь хотела тебя разбудить. От… отпусти!
Вопреки моей просьбе, Нокс наклонился еще ниже и зарылся лицом в мои разметавшиеся по черным простыням волосы. Одна его рука продолжала удерживать мое запястье над моей головой, а вторая поднимала юбку тонкого платья, пытаясь добраться до обнаженного бедра.
В горле резко пересохло. В ушах зазвенело. Одна моя половина требовала продолжать извиваться, пытаясь вырваться из хватки. А другая – таяла под горячим мужским телом, испытывая будоражащие сознания чувства.
– Нет, – задыхаясь выпалила я, непонятно к кому обращаясь – то ли к Ноксу, то ли к себе. – Так нельзя. Мы даже… даже не встречаемся. Я не могу… Я… ничего о тебе не знаю.
– Хочешь познакомиться поближе? – раздался в ухе насмешливый шепот. – Меня зовут Кайнокс Стирр. Мне… двести двадцать пять лет. Самый могущественный темный маг на континенте. В свободное от убийств и извращений время я люблю поесть и поспать. Ну как, достаточно? Можем продолжить?
Грубый тон отрезвил и меня, и, кажется, его самого. Хватка на руке разжалась. Не медля ни секунды, я выползла из-под массивного тела, вскочила с кровати, бросилась к двери и остановилась.
– Я буду ждать тебя в главном зале. У нас еще один клиент, если ты не забыл.
– В этот раз я иду один, – заявил Нокс, поднимаясь с кровати.
Опешив от удивления, я обернулась.
– Почему?
– Потому что здесь замешен корред, а значит проблема не стоит и выеденного яйца. Закончив с ним, я отправлюсь по своим делам. У меня нет времени возиться с тобой.
Прозвучало обидно, но я постаралась сохранить лицо. Кивнула, продиктовала по памяти адрес. Взялась за дверную ручку, но с места не сдвинулась.
– Чего тебе еще? – в голосе темного сквозило нетерпение.
Сам он успел одним глотком осушить чашку с кофе и сейчас, стоял неподалеку, жевал кусок свежего, еще горячего хлеба с сыром.
– Все точно будет в порядке? – замялась я. – Это не опасно?
Он пренебрежительно хмыкнул.
– Для меня – не опасно. Впрочем, смотря с чем сравнить. С лежанием в кровати, или балансированием на тонкой веревке над полным острых пик обрывом.
– Прекрати меня дразнить! – возмущенно воскликнула я и прикусила от волнения губу.
– Не бойся, – после небольшой паузы, тяжело вздохнул маг. – Я никого не убью… Если для этого не будет причины.
– Я не о том. Тот мужчина сказал, что корред – это демон.
В ярко-синих глазах зажглось любопытство. Темный склонил голову к правому плечу и приблизился на шаг.
– Неужели ты обо мне переживаешь, Анилесс Пайн? Польщен…
– Прекрати страдать нарциссизмом и ответь на вопрос.
– Ну, во-первых, я им не страдаю, а наслаждаюсь. А во-вторых, прекращай меня унижать,