Бент хотел было уточнить, но только махнул рукой. Одному господину – Вильгельму-Августу, герцогу фон Брунсвик – служили все рыцари гвардии, и все рыцари охраны замка. А также, все владетельные рыцари, приносившие присягу лично Его Светлости. Пол герцогства, одним словом.
- В общем, фон Ледиген, - сейчас рыцарь Ризо уже не смеялся, - Что бы ты там себе не надумал, оставь госпожу в покое.
- А то что? – Взвился Бент.
- А то… сам узнаешь.
Проводив взглядом раздраженного Бента, Ризо фон Штайнбах озадаченно поцокал языком. Если судить по услышанному обрывку разговора, речь тут не просто о несостоявшейся первой любви. А они еще посмеивались, получив приказ Его Светлости незаметно приглядывать за женой лейб-медика. Дескать, молодая красавица при старом муже, за ней и правда нужен глаз да глаз. Но, похоже Его Светлость беспокоила отнюдь не супружеская верность фру Шарлотты. Сделав себе мысленно пометку, доложить кому надо, рыцарь Ризо отправился дальше по своим делам.
Спрятавшись в доме, первое время Лотта провела в настоящей панике. Дошло до того, что она поймала себя на том, что в третий раз проходит мимо заветной двери в подвале.
Мысль о том, что ключа у нее все равно нет, немного отрезвила. А вслед за этой мыслью пришло понимание, что спешить пока некуда. Прямо сейчас никто ее в магистрат не тащит, а до завтра она успеет поговорить с магистром. Или с герцогом. Или даже с обоими. В любом случае, больше она никогда не позволит себе недооценить опасность.
Разговор с магистром Амброзиусом состоялся даже раньше, чем ожидалось. Весь день Лотту преследовала непонятная, тупая боль.
И когда она зашла к магистру, напомнить об ужине (почтенный медикус снова допоздна засиделся за работой), он обратил внимание на состояние супруги.
- Шарлотта, дитя, с тобой все в порядке? – Спросил магистр, пристально разглядывая Лотту.
- Спасибо, все благополучно, - смущенно ответила она, не желая обсуждать с мужчиной, хоть и с медикусом, приближающиеся дамские дни.
- Ой ли? Выглядишь ты, уж прости, неважно. Поверь опытному медикусу.
В итоге, ужин пришлось отложить, заменив его осмотром. Магистр Амброзиус то хмурился, то что-то ворчал себе под нос, то водил перед Лоттой какими-то амулетами. В конце концов, когда она уже начала не на шутку волноваться, почтенный магистр вздохнул и совершенно будничным тоном сказал: «Ладно, пойдем ужинать. Заодно, и поговорим».
Разговор не клеился. Магистр несколько раз начинал, вроде, говорить, но потом замолкал, снова думая о чем-то своем. Наконец, не выдержала Лотта.
- Магистр Амброзиус, можно спросить, что вы увидели?
- Спросить всегда можно. Спросить – это бесплатно. – Попытался отшутиться магистр, но выражение задумчивости на лице никуда не делось. – В общем, ничего страшного. Надеюсь, ничего страшного.
Ужин закончился. Но магистр, вместо того, чтобы привычно уйти к себе, зачем-то позвал Лотту посидеть с ним в кабинете.
- Шарлотта, ты знаешь, что обычно я стараясь не смущать тебя лишними вопросами. - Начал он, грея руки о чашку с травяным отваром. – Но, скажи, как ты относишься к Его Светлости?
- Он – достойный рыцарь и мудрый правитель – заученно пробормотала Лотта, опуская глаза.
Вопрос и правда был смущающим. И не только потому, что в устах законного, в общем, мужа, звучал весьма неоднозначно. Но и потому, что ответ на него заставлял заглянуть в свою душу намного глубже, чем Лотте этого хотелось бы. Видно, это понял и магистр, потому что только тяжко вздохнул.
- Это-то понятно. Подозреваю, что рыцарем Его Светлость действительно умеет быть. По крайней мере, раньше никто из придворных дам не жаловался.
Подобные слова почему-то больно зацепили Лотту, но она поймала на себе изучающий взгляд магистра и постаралась принять как можно более спокойное выражение лица. Он же, все-таки, увидел что-то, потому что только вздохнул.
- Мы с аббатом понимали, что тебе будет непросто принять все, как есть. Но жизнь не оставила нам выбора, увы. Оставалось только радоваться, что нам попалась такая спокойная и здравомыслящая девочка.
- Почтенный Амброзиус, да не тяните же! – Взмолилась Лотта.
Но магистр только развел руками.
- Не спеши, девочка. Спешить-то уже, собственно, некуда. Все произойдет в положенный срок. И не волнуйся. Тебе теперь вредно волноваться. Опять же, Его Светлость ни за что не бросит своего ребенка без поддержки и защиты. Ты, главное, не питай лишних иллюзий, помни, кто он, и кто – ты.
Глава десятая
Лотта смотрела на герцога, словно в ожидании приговора. А герцог смотрел на Лотту. И пытался понять, почему случилось именно то, от чего он так старательно пытался ее защитить. Когда же это он позволил себе настолько забыться? И как теперь быть?
К радости, что расчеты магистра оказались верными, примешивалась горечь. Нужен был не бастард, а наследник.
Пауза затягивалась и Вильгельм-Август понимал, что непременно должен что-то сказать. Что-то, что напрочь сотрет слезинки из этих синих глаз. Повинуясь внезапном наитию, он сказал первое, что пришло в голову.
- Интересно, у нашей дочки будут такие же синие глаза?
- Что, простите? – Вопрос прозвучал настолько буднично, что Лотта даже отвлеклась от мыслей, занимавших ее весь вечер. Цвет глаз у будущей дочки? Он серьезно? Это действительно все, что Августа сейчас интересует?
- Я говорю, был бы рад, если бы у нашей дочки были твои глаза, - терпеливо повторил герцог, ненавязчиво подсаживаясь поближе. Пусть уж лучше смотрит на него, словно на сумасшедшего, чем дрожит от страхов.
- У дочки?
- Или у сына. Ну же, Лотти, не плачь. Неужели новость тебя настолько огорчила?
- Э-э…
Вопрос заставил Лотту задуматься. Сегодня был непростой день. Одна только встреча с Бентом чего стоила! И, в придачу, новость о ребенке.
Магистр был предельно тактичен, но ясно дал понять, что ее с герцогом не может связывать ничего, кроме удобства и взаимной пользы. Сейчас же, глядя в счастливые глаза Августа, Лотта думала, что это, наверное, тоже немало.
Некоторое время Лотта и Август сидели, обнявшись. Потом он встал, бережно поцеловал ее в щеку и начал собираться.
- Вы куда? - Встревожилась Лотта.
- Домой. Магистр сказал, тебя надо пока поберечь. Хотя бы, первое время.
- А вы?
- А что -я? - Вильгельм-Август не стал делать вид, что не понимает, и пояснил. – Жил же я