Август только удивлялся, как за эти недели изменилась Лотта. Запуганная покорная малышка уступила место практичной и хозяйственной фру. И едва он успел привыкнуть к той Лотте, всегда такой спокойной и земной, как его снова встречает новая женщина. Постепенно меняющаяся фигура уже куда более соответствовала канонам дворцовой красоты, и это еще больше сводило с ума. Распуская завязки на платье из добротной шерсти, герцог то и дело представлял, как красиво будут смотреться на хозяйке этого платья шелка и бархат. Куда лучше, чем на придворных модницах.
- Ты стала такой красавицей, - шептал он взахлеб. – Моя Лотта!
Август убежал, едва успев отдышаться. «У меня завтра – собрание Большого совета», - одеваясь на ходу, оправдывался он. А мне еще выбрать надо, кого назначить мальчиками для битья». Лотта лениво повернулась, повыше подтягивая одеяло. Одно слово в последней фразе зацепило ее.
- А почему «назначить»? Тебе что, все равно, кто на самом деле виноват?
- Да виноваты-то они все, в том или ином. Никто не свят, - ухмыльнулся Август, наклоняясь, чтобы еще раз поцеловать Лотту. – А мне надо выбрать, кого завтра можно побить с наименьшим вредом и с наибольшей пользой.
- Какой ты! – Лотта поджала губы. Она кокетничала, и сама себя не узнавала, откуда взялась в ней эта смелость. И это желание любой ценой удержать своего мужчину рядом. Но, увы, где она, а где – герцог.
- Какой? – Не понял он, натягивая сапог.
- Ну-у, - Кураж прошел и Лотта, опомнившись, начала старательно подбирать слова. – Настоящий правитель.
- В смысле, та еще скотина? – Расхохотался герцог. Но, вопреки его ожиданиям, Лотта на подначку не повелась.
Отсмеявшись, Август натянул второй сапог и виновато развел руками: «Прости, дорогая, но я лучше буду живой скотиной, чем мертвым героев». И, послав ей воздушный поцелуй, убежал. Лотта пожала плечами, удивляясь странному настроению Августа. Как мальчишка, честное слово! Или это на него так подействовал расход магической силы? Интересно, чтобы сказал по этому поводу почтенный магистр?
Но будить магистра ради научных диспутов Лотта поостереглась. И не потому, что боялась. По ее мнению, аббат был прав, они с магистром Амброзиусом вполне благополучно ужились в одном доме. А потому. Что увлекшись новой идеей, лейб-медикус вполне способен просидеть до утра за своими расчетами. Мало того, еще и ее проверками замучает. Лучше уж поспать.
Зато утро началось для Лотты точно так, как она и предполагала. «Шарлотта, зайди ко мне, пожалуйста!» - прозвучал голос магистра, когда Лотта шла мимо приоткрытой двери кабинета. Значит, ждал. Со вздохом понимая, что завтрак пока придется отложить, Лотта покорно поплелась в кабинет.
За прошедшие месяцы процедура проверки магического потенциала стала уже понятной и привычной. Магистр все так же делал замеры и сосредоточенно чертил диаграммы. По их виду Лотта уже и сама понимала, что ее силе свойственно меняться. Только пока никак не могла понять, это правильно или нет.
Первые диаграммы, как она теперь понимала, показывали заметные западания по некоторым видам силы. Как ни крути, прошлогодние события дорого ей обошлись. Потом сила начала выравниваться, заставляя линии диаграммы укладываться в фигуру с равными гранями. Иногда происходил всплеск по той или иной оси, а потом линии снова выравнивались, плюс-минус пара отметок туда-сюда. Магистр никак не объяснял эти всплески, но Лотта заметила, что особенно заметными они стали после Новолетия. Или, если хотите, после той ночи, когда они с Августом славно разыграли его дальнего родственника.
Иногда Лотте приходила в голову мысль, что причиной первого всплеска мог послужить тот самый перстень – родовой артефакт герцогской династии. Но логично обосновать это не получалось, а лезть к магистру со своими предположениями она стеснялась. Почтенный магистр Амброзиус принадлежал к ученым мужам старых правил, считающих, что женщины – слишком поверхностные существа, чтобы судить о таких высоких материях. Умеют совладать с магией, не превратив полгорода в развалины, и хватит.
- Шарлотта, ты себя хорошо чувствуешь? – Голос магистра вывел Лотту из состояния полусна, которым она привычно скрашивала скуку.
- Да. – Лотта прислушалась к себе, но жаловаться было не на что, кроме голода, само собой. При мысли о завтраке Лотта желудок Лотты возмутился, заставляя свою хозяйку смущенно краснеть.
- Извини, дитя, я, похоже, опять увлекся, - Магистр Амброзиус совершенно правильно истолковал услышанное. – Просто, у нас сегодня очень, ну, просто совершенно интересные показатели.
Он протянул ей лист с диаграммой. Лотта увидела уже привычно равномерно распределенную силу, только на красной – «огненной» - оси заметно выделялся всплеск. Вопросительно подняла глаза на магистра, не понимая, что он хочет ей показать. Но тот то ли разочаровался в непонятливой собеседнице, то ли и сам не был до конца уверен. Поэтому, вместо пояснений, только сказал: «Продолжим после завтрака».
После завтрака магистр Амброзиус, к удивлению Лотты, начал не с обещанных пояснений, а с новых замеров. Шаг за шагом они с Лоттой повторили утреннюю процедуру, после чего на стол перед ними легло уже две диаграммы.
- Видишь? – Устало спросил магистр, указывая на второй лист. Лотта кивнула. За то время, которое понадобилось им с магистром для завтрака, пик на «огненной» оси успел сгладиться. И теперь то, что Лотта мысленно называла портретом своей магии, снова радовал равномерностью. О недавнем всплеске напоминала лишь небольшая разница – два-три деления, не больше.
- Вижу. И что это значит? – Поторопила она магистра.
- Это происходит каждый раз быстрее, - почему-то шепотом ответил он. – Я полжизни потратил, пытаясь создать артефакт, обладающий такими свойствами. И лишь на старости лет Творец показал мне, недостойному, что человеку никогда не сравниться с Ним.
Из всего сказанного Лотта поняла едва ли половину, потому и уточнила немного испуганно: «И что мне теперь делать?». В ответ магистр только покачал головой, продолжая старательно копаться в своих бумагах. Собрав стопку листов, в которых Лотта опознала результаты прошлых замеров, магистр вручил их подопечной.
- Вот это – сжечь в первую очередь.
- Что, простите?
- Сжечь, говорю, немедленно, - возвращаясь к своей привычной ворчливой манере повторил медикус, продолжая собирать какие-то бумаги. – И не забудь подождать в кухне, пока все хорошенько прогорит. Мало ли… Если уж кто-то поставил себе цель добраться до моего кабинета, лучше не хранить подобные бумаги дома.
- Но вы же придумали, как защитить кабинет? – Удивилась Лотта, тем не менее, вставая.