Конечно, «Севастополь», выбранный им в качестве флагмана, не «Ретвизан», однако, несмотря на меньшее водоизмещение и отсутствие всяких «облегчений» для команды, вроде стиральных машин, по боевым характеристикам корабль в целом неплохой, вполне равный по мощи бортового залпа вражеским кораблям. Броня главного пояса не прошибается вражескими снарядами даже в упор. Однако на взгляд многих, 14–16 дюймов брони совершенно избыточная защита, лучше было бы ее уменьшить дюймов до десяти-одиннадцати, зато длину главного броневого пояса с 73 метров увеличить в полтора раза, до 112 метров — на полную длину броненосца, от штевня до штевня, как на «Цесаревиче». Тогда оконечности «полтав» были бы прикрыты вполне надежными плитами толщиной в семь-восемь дюймов.
«Ахиллесова пята» всех этих трех броненосцев, включая погибший «Петропавловск», в нынешней скорости — тринадцать узлов максимального хода у «Севастополя», на котором стояли изготовленные на русских заводах котлы и машины, до пятнадцати с половиной на «Полтаве», где вся котельно-машинная установка была заказана в Англии. Однако на кораблях этого типа котельное отделение даже чуть больше по размерам, чем на «Цесаревиче» или «Ретвизане», при мощности устаревших машин в полтора раза меньшей из-за плохой производительности пара в цилиндрических котлах, чем на новых броненосцах, том же «Цесаревиче», где стояли водотрубные котлы. Подобная «петрушка» творилась и на «богинях» — крейсера, равные по размерам котельной установки кораблям иностранной постройки, выдавали намного меньшую мощность. И, соответственно, скорость в девятнадцать узлов, а не двадцать три. Такая же проблема и на «иноках» — то есть плохие скоростные характеристики всех этих кораблей русской постройки, вполне возможно улучшить, если поставить на них новые котлы Бельвиля и более мощные паровые машины. Тогда скорость увеличится, как произошло с броненосцем «Император Николай I» — на сдаточных испытаниях показавшего пятнадцать узлов, а после проведенного через десять лет напряженной морской службы капитального ремонта с полной заменой котлов и машин, на два узла больше — для русского флота случай небывалый, но уже отнюдь не уникальный. Ведь стоило на «Диане» убрать значительную перегрузку и существенно облегчить носовую часть, как корабль выдал в бою, отнюдь не на испытаниях, без малого 21 узел, а если провести работы по замене котлов с машинами и винтов, то скорость сможет возрасти еще на пару узлов точно.
Вот только одна беда — все эти работы нужно было сделать до начала войны, сейчас практически невозможно, а по окончании боевых действий не нужно. Не стоят устаревшие корабли ассигнований, которые лучше потратить на строительство новых кораблей…
— Теперь у Камимуры осталось четверка крейсеров, а не полудюжина — на треть сократили, — усмехнулся Щенснович, внимательно рассматривая вражеские броненосцы, которые продолжали стрелять по его кораблям. — Мы не дали противнику возможности залезть в нашу лавку, и переколотить там все горшки. Командующий прав — этого и добивался адмирал Того — растянуть наши броненосцы и ворваться в залив, учинив там разгром, подобно Абукирскому, даже принеся ради этой победы в жертву крейсера Камимуры. Не вышло — мы его не пропустили, а Матусевич «Асаму» потопил, да и мелочь всякую с ней тоже. Одно плохо — снарядов почти не осталось, нужно отходить за остров, иначе плохо придется через полчаса. Однако нам надо продолжать вести бой и ожидать подхода главных сил. А там война для эскадры прекратится, пока из Владивостока боекомплект не доставят…
Щенснович присмотрелся, и на губах застыла улыбка, голос прозвенел туго натянутой, до звона, струной:
— Десяток дестройеров и больших миноносцев пошли в атаку на нас. Желают потопить — в смелости им не откажешь. Жаль, противоминную артиллерию не успели заменить, отбиваться будет трудно. Ничего страшного — должны отразить атаку — шестидюймовых пушек достаточно, да и снаряды к ним пока есть. А там бог не выдаст, свинья не съест!
На двух броненосцах, которых и «старыми» назвать нельзя (в строй вступили летом 1900 года), противоминная артиллерия была прежней, и откровенно убогой — всего дюжина 47 мм пушек. А вот 37 мм гочкисы, которыми были утыканы все свободные места, убрали еще до боя в Желтом море, отправив на сухопутный фронт. На «Полтаве» их успели заменить на дюжину снятых с «Дианы» 75 мм орудий Кане, оставив на прежних местах, а вот на «Севастополе» банально не успели. Во время июньского ремонта Эссен просил установить эти пушки, считая, что они бесполезны на укреплениях в виду отсутствия фугасного снаряда, а после боя в Желтом море просто не хватило времени. Но так и в носовой башне сломана «люлька» 305 мм орудия, исправить ее не смогли и затребовали прислать с «Сисоя Великого», для которого изготовить ее можно на месте, в столице много заводов. Но пока рассматривали требование, Порт-Артур уже оказался в осаде…
— Отходим за остров, там Того маневрировать не может, глубин не знает, как и наши отцы-командиры!
Щенснович выругался от души — вот уже два года он требовал и доказывал необходимость знания командирами и штурманами местных прибрежных вод, упирая на то, что можно и там, где указано мелководье, вести бой. И чем судьба не шутит — увлечь противника как раз туда, где тот в точности не знает настоящих глубин, руководствуясь лоцией. И сейчас он точно знал, где можно обогнуть остров, и даже отойти на подветренную сторону, при этом оставаясь на фарватере, чтобы японцы не могли прорваться. И уходить было необходимо — броненосцы Того поддержали в атаке свои миноносцы, навались втроем, и каким-то чутьем Эдуард Николаевич ощутил, что дело может закончится скверно. Потеря двух броненосцев недопустима, лучше утратить один, который не способен сражаться в составе эскадры. Именно его он сам выбрал в качестве флагманского корабля, руководствуясь этими холодным