– Гридей разбудить и отпаивать капустным рассолом до тех пор, пока хмель не выйдет, а потом допросить! – распорядилась я, а княжна подтвердила мои слова повелительным кивком. – И ещё я хочу видеть княжьего постельничего! Немедленно!
В ожидании прихода Молчана я принялась ходить туда-сюда по комнате и в какой-то миг наступила на что-то, хрустнувшее у меня под лаптем. Я наклонилась, героически пережив ещё один старческий прострел в спину, и подняла с пола довольно крупную чёрную жемчужину, вероятно, украшавшую чьи-то одежды. В прошлый раз она мне под ноги не попалась, значит, её могли потерять совсем недавно, и сделала это либо княжна, либо…
– Взгляни-ка, княжна! – позвала я. – Не ты ли обронила?
Горислава подошла ко мне и отрицательно покачала головой:
– Нет, не моя!
– А кто в хоромах может носить такие? – спросила я, надеясь по этой улике вычислить таинственного пришельца.
– Ну, орки такими торговали, только батюшка мой запретил мне их носить: дескать, не с руки незамужней чистой горлице чёрные бусы! Да и дорогие они были непомерно! А что? – спросила княжна, и в следующий миг я увидела в её ясных глазах отражение внезапной догадки, вмиг сорвавшейся с уст вопросом: – Думаешь, это кто-то из орков здесь был?!
– Возможно, – задумчиво пробормотала я, а сердце буквально оборвалось.
Опять орки! Получается, это кто-то из них приходил к князю и обронил жемчужину?! Такое тоже могло быть: подарили перстень, а теперь, когда он уже распространил своё тёмное колдовство на князя, решили снять, чтобы уничтожить улику, а заодно и ключ захватить. Но делегация орков вряд ли была способна на такие многоходовки: уж очень грубо и топорно они вели себя. Правда, среди них был и тот, кто умел хорошо притворяться для конспирации – Рагне Стигг, калик Сказнадзора, но его светлый образ никак не вязался у меня в мыслях с вражеским станом, желающим зла князю и всей Вселенной и стремящимся завладеть ключами.
Хотя, конечно, определённая трещина недоверия, пусть и совсем малюсенькая, всё-таки тронула фундамент той грушевой идиллии, которая по-прежнему сказочно согревала мою душу. Может быть, жемчужину просто подбросили, чтобы отвести подозрение от настоящего охотника за ключами? Орки торговали жемчугом, значит, купить его мог любой – купить и подбросить сюда, чтоб пустить меня по ложному следу. Что же делать?! Как докопаться до истины? Вот бы сейчас на самом деле уметь заглядывать в душу и изменять её так, как, по мнению котов-баюнов, делают сказочные ведьмы-психологи! В этот момент в княжеские покои вошёл сухощавый сонный мужчина в наспех надетом кафтане.
– А вот и Молчан, Баба Яга! – сказала Княжна, легонько коснувшись моей руки. – Я же сразу пыталась у него всё выведать про князя, да он словно не слышал меня. Может, тебе удастся?
– А у него вообще как со слухом? – поинтересовалась я.
– Да со слухом-то всё хорошо, просто на него в детстве медведь напал, вот он от страха дар речи и потерял! – пояснила княжна.
Вот оно что! Предположительно, диагноз – психогенный мутизм. Это лечится. Я подошла к княжескому постельничему, а тот пятился назад, пока не упёрся спиной в стену: Бабы Яги здесь боялись. Это плюс!
– Присядь, соколик, не дрожи! – мягко сказала я, указав ему на лавку; мне хотелось наладить с ним контакт, снять повисшее в воздухе напряжение. – Очень мы в твоей помощи нуждаемся. Прямо вот позарез надо! А если поможешь, то попробую тебя от немоты излечить.
Я не шутила, предполагая, что его речевое нарушение связано с психологическими проблемами. Моё обещание сильно воодушевило постельничего: всё-таки мотивация – великая вещь! Молчан кивнул на княжну и жестами показал, что она должна уйти. Горислава удалилась, недовольно поджав губы.
– Ты при князе был, когда тот занемог? – спросила я, когда за ней закрылась дверь.
Молчан кивнул и, подойдя к противоположной стене, неожиданно открыл в ней потайную нишу, хорошо замаскированную бревенчатым декором. Вот это подробности выясняются! Может, и в моей светлице такой тайник есть? Удобное место для врага, чтобы нанести удар или выведать тайны! Хотя Бардадым и Воронесса говорили мне, что тщательнейшим образом проверили всё, а им можно было верить!
– Ты прятался там, – сделала вывод я.
Молчан согласно опустил голову и опасливо посмотрел на мою костяную ногу. Непохожесть всегда пугала людей, хотя Молчан из-за своего недуга и сам относился к группе непохожих.
– Как это случилось с князем? – спросила я, двигая туда-сюда костяшками пальцев, которые хрустели при каждом движении.
Постельничий, видимо, изображая князя, схватился за сердце и упал на лавку. Ему можно было бы присудить Оскара за правдоподобность.
– Ясно, – кивнула я, высоко оценив его актёрский талант. – А что этому предшествовало? К нему кто-то приходил?
Молчан кивнул и сделал руками такой жест, будто вытягивает длинную верёвку.
– У этого, который приходил, нервы, как канат? – предположила я, но Молчан вытаращил глаза и отрицательно покачал головой, а потом снова принялся вытягивать воображаемую верёвку.
– У этого неизвестного фигура шнурка? – продолжала догадываться я, и на этот раз Молчан кивнул и перешёл к следующему жесту в его пантомиме: он схватил себя за несуществующую бороду и потянул вперёд, а потом приложил острый ноготь ко лбу и застыл в картинной позе, словно «Мыслитель» Огюста Родена.
Я задумалась, пытаясь сложить этот пазл. Что он имел в виду?
– Остромысл? – неуверенно предположила я, наконец сопоставив факты (длинный, тощий, с бородой, да к тому же и мыслитель), и Молчан радостно закивал.
Значит, ближний боярин был последним, с кем виделся князь. Интересно! Личность он подозрительная, и княжна говорила, будто знает, что Остромысл худое задумал. В то время Молчан схватил со стола две деревянных кружки и столкнул их, словно изображая застольное чоканье.
– Они что-то пили, а потом князю стало плохо, – озвучила своё предположение я, и постельничий снова кивнул.
Вот кто у нас любитель опаивать зельями! Возможно, и гридей именно он снабдил зеленым вином. Но если это Остромысл, то зачем он отравил князя? Неужели Кадваладуру служил, собирался заменить князя на его посту?
– Ну а почему ты сразу всё княжне не рассказал?! – спросила я.
Молчан жестом нарисовал