Глава 10. Жалость – ничтожное чувство
Девушки едва успели. Правда, строители уже поели и ушли спать. За столом неторопливо ели Риа и Тони. И мысли Энни снова вернули ее в кафе.
– Вы чуть не опоздали, – проворчала мисс Хаверди, убирая грязные тарелки. – Садитесь уж, сейчас принесу вам ужин.
– Спасибо, – поблагодарили девушки и, вымыв руки, сели за стол. Энни мимолетно взглянула на Тони, но тот даже не поднял взгляда от собственной тарелки. Он поспешил расправиться с курицей и молча ушел. Энни искоса проследила за ним взглядом, пытаясь поймать зрительный контакт хоть на секунду, но Тони смотрел лишь вперед. И тогда Энни испытала вину за то, как резко отреагировала на его попытку наладить общение.
– Ты чего? – Джози толкнула подругу в бок, и та снова пришла в себя, увидев перед носом тарелку с жареной картошкой, курицей и шпинатом.
– Устала, – отозвалась Энни и напала на еду, словно дикий зверь на жертву.
Когда с ужином было закончено, Джози сказала, что присмотрела себе работу в кафе недалеко от «Реванжи», поэтому может вечером заезжать за Энни. Выходные у них не совпадали. Энни работала по будням, а Джози в выходные должна была выходить на смену, потому что это самые прибыльные дни.
– Если не буду успевать заезжать в свои выходные, то садись на сто семидесятый автобус, он как раз останавливается напротив отеля, только не проморгай остановку. Не хочу потом тебя всю ночь искать. И вот номер мой запиши.
Девушки обменялись номерами и разошлись по комнатам. Тогда Энни почувствовала себя дико одинокой. Чужой город, чужая комната, чужие люди. Джози, конечно, она знала, но все-таки в ее душе теплилась надежда на то, что они станут чуточку ближе после сегодняшнего разговора в машине. Хотя бы будут проводить вместе вечера после работы, а не расходиться по комнатам сразу после ужина. Но Джози явно была не готова к тому, чтобы общаться с Энни, а потому пожелала доброй ночи и заперла дверь изнутри.
Энни плюхнулась на кровать, распластав руки в стороны, и только сейчас ощутила дикую усталость. Ноги гудели с непривычки, мозг разрывался от многочисленных мыслей, а глаза закрывались сами собой. Девушка нашла в себе силы, чтобы переодеться в пижаму и пойти почистить зубы, однако уборная была занята.
– Опять вы? – вопросительно взглянула на выходящего оттуда Тони Гилберта. – Так и будем встречаться у туалета? – попыталась разбавить напряженную обстановку Энни. Парень смерил девушку негодующим взглядом и пошел к себе.
– Стойте, – тихо сказала Энни, боясь, что Джози может услышать через дверь и отчитать за мягкость. – Слушайте, сегодня в кафе я была сама не своя. Устала очень. Так что… извините, если обидела вас своей грубостью. – Энни крепче сжала полотенце, пытаясь справиться с волнением.
– Грубостью? – Парень наигранно поднял брови. – Обидела? Ты сейчас серьезно?
– Я просто подумала, что не стоило мне так резко отвечать. Если вы хотели наладить общение…
– Все в порядке, – отмахнулся небрежно Тони. – Если бы ты сейчас не напомнила мне, я бы сам и не вспомнил о сегодняшнем обеде.
– Что ж, отлично, – натянуто улыбнулась Энни, чувствуя досаду из-за того, что она целый день думала о его чувствах, в то время как он просто забыл об их разговоре в кафе.
– Отлично, – повторил он, – доброй ночи, э… прости, забыл, как зовут.
– Энни, – тихо сказала девушка, мысленно проклиная себя за свое чувство вины, – доброй ночи, э… тоже забыла ваше имя.
– Тебе оно и не нужно. – Тони подмигнул Энни и скрылся в своем номере.
«Вот идиотка!» – Девушка со злостью хлопнула дверью уборной и посмотрела на себя в отражении так, словно видела впервые. Она разглядывала каждую деталь: реснички, мелкие морщинки в уголках глаз, расширенные поры. Ее кожа была идеальной до двенадцати, а потом наступило половое созревание, и все лицо и плечи Энни покрылись угревой сыпью и акне. Это была еще одна причина того, что мальчики никогда не смотрели на нее как на предмет обожания. И сколько бы Энни ни лечила кожу, обмазываясь кремами и накладывая маски, все сошло только к восемнадцати годам, оставив на лице рубцы. Издалека не особо было видно эту неидеальность, а если замазать тональным кремом, и вовсе было замечательно, но Энни не любила косметику. Тональник к полудню скатывался на коже и жутко пересушивал ее.
«И зачем только начала об этом говорить? Решила, что он переживает, ага! Из-за того, что я была чуточку резче, чем обычно? А не много ли ты о себе возомнила, Энни Ноанс?»
Девушка быстро закончила с вечерней рутиной и отправилась спать, решив, что лучше всего забыть и о разговоре в кафе (хоть он и был сущей мелочью!), и о вечернем разговоре.
Утром Энни встала в шесть, спокойно сходила в душ и, подготовившись к завтраку, открыла конверт с правилами.
Добро пожаловать в отель мисс Хаверди! Если ты приехал к нам, значит, соглашаешься с этими правилами:
Мы не работаем с людьми до 18 лет.
Мы не принимаем гостей с питомцами.
Мы вынуждены будем выселить вас, если вы пришли в сильном алкогольном опьянении или ведете себя неадекватно.
Музыку в номерах громко включать запрещено! Это мешает другим гостям.
Опоздавшим к завтраку, обеду и ужину еда не выносится. Просим приходить вовремя.
К сожалению, мы не приносим завтраки, обеды и ужины в номера.
Мы не возвращаем деньги, если вы уезжаете раньше оговоренного времени.
В номерах запрещено включать электрические плиты и чайники.
В отеле запрещено курить.
Спасибо, что выбрали наш отель! Приятного отдыха!
P.S. Завтрак в 7:00. Обед в 14:00. Ужин в 20:00. Разрешено брать привезенную еду с собой. Пожалуйста, соблюдайте в номерах порядок.
В дверь постучали, и Энни, вздрогнув от неожиданности, поспешила открыть.
– Доброе уро! – поздоровалась Джози. Она, как обычно, выглядела превосходно, и Энни задалась вопросом: во сколько же нужно вставать, чтобы так выглядеть?
– Доброе.
– Слушай, я тут подумала, мне по пути, так что могу тебя подвозить на работу. Но в свои выходные я, конечно же, этого делать не буду.
– О, спасибо, – улыбнулась Энни и перевела взгляд на выходящего из номера Тони. Он выглядел потрепанно: мятая рубашка и