– Вы можете расслабиться, я и не собиралась никому говорить о клубе. Чистый интерес. Расскажите, как вы здесь оказались? – Энни произнесла это так, словно речь шла не о клубе, где убивают и мучают людей, а о банальных вещах вроде места жительства. – Как узнали о клубе?
– У всех своя история, милашка Энни. – Мили сказала это как можно беспечнее, затем подошла к магнитофону, переключила песню и сделала чуть тише. – Кто хочет крекеров и начос? И что-то доставка запаздывает. Карен, сколько там?
– Уже пять.
– Должны вот-вот привезти, – она обратилась к Энни. – Ты ешь тайскую еду?
– Да.
– Отлично! Тогда давайте пройдем на кухню, подготовим себе стол.
– Так вы расскажете? Обещаю, больше никаких вопросов про клуб. – Энни внимательно оглядела девушек. – Я просто…
– Энни, советую тебе забыть о том, что сказала Мили. И вообще… не записываешь ли ты нас на диктофон? – Карен подошла так близко, что девушке стало не по себе.
– Я? – Энни постучала себя по бокам, груди и карманам джинсов, словно искала спрятанный жучок. – Можете обыскать.
– Так, все, хватит, – вмешалась Джулия. – Энни, отстань с вопросами.
– Милашка, прости, что проболталась. Надо же было ляпнуть такое. Серьезно. Мисс Робертс отыграется на всех, если узнает.
Энни на секундочку задумалась. Сработает ли тот способ, который сработал на Джози? Но побоялась использовать шантаж.
– Обещаю, что не скажу ей ни слова. Вы можете мне доверять.
Глава 12. В баре
Заказ привезли практически сразу, как только девушки закончили с приготовлением. Мили достала из шкафа граненые бокалы из синего стекла, Карен высыпала в тарелки начос и соленые крекеры, а Джулия открыла несколько небольших плиточек шоколада с орехами и налила в графин воды. Энни все это время молча наблюдала за девушками, все еще борясь с желанием расспросить о клубе. Она не хотела туда вступать. Ей было достаточно того, что Майклу достанется за то, что он сделал. Однако любопытство не давало покоя. Ей казалось, что все это шутка, не по-настоящему. Неужели действительно эти самые девушки, которые сейчас с наслаждением набросились на пад-тай и гай пад понгали (названия ей сказала Джулия), могли убивать и мучить людей? Энни знала, что какой бы злой она ни была, едва ли смогла бы взять в руки нож и…
– А что насчет Виланды? С ней ведь тоже что-то случилось? – только смогла придумать Энни, и Мили улыбнулась, без слов говоря о том, что та выбрала разрешенный вопрос.
– Кстати, меня об этом предупредила Уитни, а ее кто-то из предыдущих. А потом я передала девчонкам. Виланда никогда не говорит об этом сама, даже если спросишь напрямую. И вообще, не советую иметь никаких дел с ней, помимо работы, она может психануть и уволить, как некоторых любопытных тут. В общем, как говорит Уитни, Виланда в молодости отказала одному богатенькому парню просто потому, что он ей не нравился. Он не стал терпеть подобного отношения, считая себя недостойным отказа и униженным перед своими родными и друзьями, и плеснул в лицо Виланды кислотой. Как ты видишь, она успела отвернуться, и кислота попала только на одну сторону лица. Уитни говорила еще, что несостоявшийся парень Виланды сказал ей: «Теперь такой уродиной ты не будешь никому нужна» – или что-то вроде того, но я не знаю, насколько это правда. Знаю только, что того подонка никак не наказали.
– Кошмар… – еле сказала Энни, не в силах представить боль Виланды. Она нуждалась в защите, которую ей никто не смог оказать, и решила сама стать этой защитой для других девушек. Те мужчины, о которых говорила Джози, насильники и убийцы, действительно заслуживали смерти, а вовсе не жить в тюрьме несколько лет, есть, пить, чтобы потом снова выйти на свободу и вести обычную жизнь, при этом поломав чужую раз и навсегда.
– А может, есть мужской клуб безжалостных сердец? Где мужчины и женщины поменялись местами? Женские измены ведь тоже бывают… – Энни вспомнила свой вопрос Джози.
– Ты опять о своем? Может, и есть, – пожала плечами девушка. – Но напомни-ка мне, кто большинство жертв домашнего насилия? А кто виновник? А дети? Кто над ними совершает насилие? В большинстве своем преступления совершают именно мужчины. И зачем они обществу? Но, честно, мне все равно, ты же не делаешь ничего такого, за что можно было бы так наказать? Не изменяешь, не убиваешь, не причиняешь физическую боль и не издеваешься, а значит, ты не их клиентка. Клуб не хочет избавиться от всех мужчин на планете, участницы лишь убирают тех, кто миру не нужен.
И Энни лишь молчаливо кивнула. Столько несправедливости творилось в мире! И многие оставались безнаказанными или несправедливо наказанными. И это не давало Энни покоя. Раньше она никогда не задумывалась о таком, пока не узнала о клубе.
– О, обожаю Stand High Patrol! – взвизгнула Мили и сделала пару резких движений тазом.
Энни улыбнулась, глядя на танцы наставницы.
Повисло недолгое молчание. Энни спрятала глаза в пол, снова размышляя над делами клуба. Виланда Робертс – очень жестокая женщина, но, оказывается, справедливая. Отчасти. Ее можно понять: утратить красоту и здоровье в молодом возрасте из-за глупого парня – это ужасно. Неудивительно, что теперь она ненавидит всех мужчин, хоть это и неправильно – равнять всех на одного. Но Энни могла лишь догадываться, что с Виландой было до того, как она получила ожог, и после. А рассказывать об этом мисс Робертс вряд ли кому-то собиралась.
– Ну, что, время семь. – Джулия взглянула на наручные часы. – В бар?
– В бар? – переспросила Энни.
– Да, мы частенько ходим в субботу отдохнуть в «Ноев ковчег». – Карен встала и принялась разминать руками затекшие ноги. – Тебе там понравится.
* * *
В бар девушки добрались на такси. В этой части города Энни еще не была, но ей понравилось там с первого взгляда: многочисленные фонари, яркие вывески уже закрывшихся магазинов и светящаяся фигура Ноя у ковчега возле самого бара. Девушкам пришлось простоять в очереди десять минут, прежде чем они смогли зайти. В баре уже толпился народ. Кто-то веселился на танцполе, большие компании заняли все столики с красными кожаными диванчиками, барная стойка была практически забита людьми. Играла Nirvana, и Энни от удовольствия легонько закивала в такт музыке.
– Там, кажется, сейчас освободится местечко, – крикнула Карен, чтобы ее точно было слышно, и потопала гордой походкой на высоких каблуках к барной стойке. Три ближних места действительно освободились. Девушки, сидящие