— Конечно, — ответила она. — Будь осторожен.
— Всегда, — я усмехнулся и завершил разговор.
Вскоре экипаж снова тронулся с места, а я погрузился в размышления. Итак, Аркадий Верлин, бывший Подмастерье третьей ступени, одержимый несчастной любовью и жаждой признания. Изгнанный из академического сообщества, он нашёл прибежище в лесной глуши, где его исследования перешли все границы этики и здравого смысла. А потом произошёл несчастный случай, и он сам стал жертвой своих экспериментов.
Нельзя допустить, чтобы плоды его трудов попали в дурные руки. Иначе произойдёт непоправимое.
Огни усадьбы Бутурлиных уже виднелись впереди, и я постарался отбросить мрачные мысли. Сегодня меня ждал светский раут, а не охота на чудовищ. Хотя, учитывая нравы здешней аристократии, разница была не так уж и велика.
Когда карета остановилась у парадного входа особняка Бутурлиных, я сразу заметил стройную женскую фигуру, замершую на пороге дома.
Елизавета, облачённая в кремовое платье, выглядывающее из-под шубки, уже ждала меня. Волосы девушки были уложены в замысловатую причёску, а на шее сверкало бриллиантовое колье.
— Прохор Игнатьевич, — она приветливо улыбнулась, протягивая мне руку для поцелуя. — Как я рада, что вы приняли наше приглашение.
Я галантно коснулся губами её тонких пальцев в шёлковой перчатке.
— Разве я мог отказаться от столь лестного предложения, Елизавета Николаевна? — ответил я с лёгкой улыбкой. — Ваш батюшка говорил, что были весьма настойчивы в своих желаниях.
Девушка слегка порозовела.
— Да и не узреть вновь ваших прекрасных глаз было бы преступлением.
Цвет её щёк сравнялся оттенком с помидором, но вскоре она всё же взяла себя в руки.
— Что ж, надеюсь, этот вечер вас не разочарует, — проворковала она, кладя свою ладонь на мой локоть. — Позвольте мне проводить вас в гостиную.
Пока мы шли по анфиладе роскошных залов, я ловил на себе любопытные взгляды слуг. Мой визит, похоже, был главной темой сплетен в доме последние дни. Елизавета, словно не замечая этого внимания, непринуждённо щебетала:
— Как поживает ваша деревня, Прохор Игнатьевич? Угрюмиха, кажется? Надеюсь, тамошние жители уже осознали своё счастье иметь столь достойного управителя?
Я усмехнулся, вспоминая первую реакцию селян на моё назначение и все последующие события.
— О, можно сказать, что мы пришли к некоторому взаимопониманию. Жизнь там потихоньку налаживается. Открываем новые промыслы, укрепляем оборону… Школа вот вновь заработала.
— Школа? В такой глуши? — искренне изумилась девушка.
— Просвещение должно дойти до каждого уголка нашей земли, — назидательно произнёс я. — Иначе мы так и будем жить в средневековье.
Она рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.
— Боже, Прохор, вы говорите совсем как мой папенька. Он тоже вечно толкует о долге аристократии перед народом.
— И он прав, — спокойно заметил я.
Ладно, не время читать нотации о социальной ответственности знати. Особенно перед ужином.
Тем временем мы добрались до гостиной, где уже собрались прочие участники трапезы. Граф и графиня Бутурлины приветствовали меня сдержанными улыбками. Рядом с ними стоял молодой человек лет восемндацати, в котором легко угадывалось семейное сходство.
— Прохор Игнатьевич, позвольте представить вам моего сына Илью, — торжественно произнёс граф. — Он только что вернулся из Владимирской магической академии на каникулы. Блестяще сдал экзамены, чего и следовало ожидать от Бутурлина.
В голосе отца звучала неприкрытая гордость. Илья слегка смущённо кивнул мне.
— Весьма рад знакомству, — произнёс я, пожимая его руку. — И поздравляю с успехами в учёбе. Владимирская академия славится своей требовательностью.
— Благодарю, — отозвался он. — Наслышан о ваших свершениях, Прохор Игнатьевич. И даже видел некоторые из них, — произнёс он, намекая на дуэль. — Вынужден признать, они впечатляют.
Его лицо и голос были полны юношеской непосредственности. Похоже, в отличие от сестры, молодой граф ещё не овладел в полной мере искусством светской фальши.
Затем мне представили других гостей — давних друзей семьи. Высокий мужчина с военной выправкой оказался графом Константином Ольгердовичем из рода Горчаковых. Полноватый господин с одутловатым лицом — боярином Василием Елецким. Миловидная дама средних лет — боярыней Екатериной Белеутовой. Примечательно, что все они принадлежали к верхушке аристократии и имели немалый вес в свете.
После взаимных приветствий и расшаркиваний слуги пригласили нас к столу. Я оказался сидящим напротив Ильи, который поглядывал на меня с интересом, словно хотел о чем-то расспросить, но не решался.
Первые перемены блюд прошли в лёгкой светской беседе. Гости обсуждали последние новости, сплетни, погоду — всё как обычно. Я же помалкивал, поглощённый изысканными яствами.
Внезапно боярин Елецкий обратился ко мне:
— Скажите, любезный Прохор Игнатьевич, а каково это — из столичных бояр угодить в воеводы богом забытой деревеньки? Признайтесь, тяжко после дворцовых приёмов квас с крестьянами распивать?
В его тоне явно сквозила насмешка, хоть внешне всё выглядело донельзя учтиво. Граф бросил на приятеля предостерегающий взгляд, но промолчал, видимо, желая посмотреть на мою реакцию.
Я невозмутимо отёр губы салфеткой и обратил на боярина взгляд, полный вежливого интереса.
— Право слово, не так уж и тяжко, — проговорил я с лёгкой улыбкой. — Особенно когда узнаёшь, что некоторые из крестьян представляют из себя гораздо более самоотверженных людей, чем многие представители знати.
На этих словах Горчаков едва не подавился закуской, а сын Бутурлиных с интересом посмотрел на меня.
— К тому же, меня послали туда с высочайшим поручением — привести эту глушь в надлежащий вид и превратить в процветающий край. Назовите меня романтиком, но я верю, что у каждого захолустья есть потенциал. Нужно лишь приложить некоторые усилия в правильной точке. И сдаётся мне, я нащупал эту точку.
Гости оживились и с любопытством воззрились на меня. Похоже, мой ответ озадачил боярина — он явно ожидал, что я начну жаловаться на судьбу или всячески принижать свой новый статус. Но мне и в голову не приходило стыдиться своего назначения.
— Ну надо же, сколь интересная позиция, — протянула Белеутова. — И как успехи на сём поприще? Поделитесь же, Прохор Игнатьевич.
По лицу Елецкого было видно, что он был бы рад сменить тему, но я не собирался давать ему такой возможности.
— Благодарю за интерес, боярыня, — я улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой. — Должен признать, приходится проявлять известную настойчивость и даже твёрдость. Местные жители поначалу приняли меня с некоторым скепсисом, но мне удалось убедить их в серьёзности своих намерений. После нескольких поучительных примеров, разумеется.
—