Князю принадлежали не только поля, но и вся долина, с лесами, озерами, городами. Жители абсолютно всех территорий платили. Охотники отправляли в замок дичь, торговцы деньги, ремесленники свои товары. Даже церковники платили за право вести службы на территории князя. Кажется, они были главными поставщиками свечей, которые, к слову, здесь стоили очень дорого.
Погасив одну из таких свеч, я вышла из погреба, с бутылкой наливки, мысленно попросила мироздание, чтобы все прошло успешно и мои догадки были только догадками, пошла к дому Альмы. К этому времени ребятня гурьбой вываливалась на улицу встречать скот, который гнали пастухи к домам. Я была в ужасе, когда первый раз увидела, как щуплые дети в лаптях или босиком бегут навстречу крупным коровам или, что еще страшнее, быкам. Сейчас этот ритуал превратился в ежедневную рутину. Как и принятие того факта, что дети здесь становились взрослыми в тот момент, когда макушка начинала доставать до столешницы.
Пока дети забирали коров, их матери ловили последнее светлое время, чтобы закончить работу в саду или во дворе. Кто-то высаживал весеннюю рассаду, кто-то жег зимние растения.
Да, несмотря на снежные зимы, в Мархарате некоторые растения приносили урожай и зимой. Скорее всего, это были плоды работы ведьм, или вед, или древних. В общем, тех женщин, которые в полной мере владели магией и не нуждались в поддержке ковенов. Практиковали культ Лёли днем, и вспоминали Мару ночью, чтобы свет и тьма жили в гармонии.
Зимних растений было не много: помидоры, картофель, сладкие плоды, напоминающие батат и маленькие тыквы. Тем не менее, этого хватало, чтобы крестьяне даже в самые неурожайные годы могли прокормиться. Остальные продукты крестьяне заготавливались заранее. Мясо вялили все лето. В основном это была дичь, которую приносили охотники, домашняя птица и поросята. Муку мололи ближе к концу осени, чтобы она не испортилась в летних амбарах, пачатки, похожие на кукурузу, начинали сушить в середине лета. Грибов, кстати местные не заготавливали. Говорили, что это еда ведьм и есть ее опасно, можно умереть. Не думаю, что кто-то из ведьм был бы против того, чтобы крестьянин собрал себе корзину боровиков. Другое дело, что мало кто из людей разбирался в грибах и очень часто на стол попадали не самые съедобные экземпляры.
Мы с Нафаней старались подстроиться под деревенскую жизнь, но это не всегда получалось. Корова у меня не доилась, куры дохли, как мы не старались с домовым их выходить, да и в принципе с тем, что обзавестись скотиной мне не удастся, я смирилась. Правда, это играло мне на руку. Потому что у ведьм скот всегда приживался, а вот у соседей мог дохнуть. А тут наоборот. Все считали, что мне досталась проклятая хата, и даже немного жалели, злорадствуя.
А еще все считали меня брошенной любовницей какого-то из вельмож. Разве такая может за скотиной усмотреть? В целом, это было похоже на правду. Появилась я в лесу из «неоткуда», ручки беленькие, не испорченные работой, зубы все на месте, платье чистое и кожаный кошелек с монетами за поясом.
С любовницами местные князья, воеводы и прочие состоятельные мужчины так поступали часто. Сначала «любились» с красавицами, а когда отец, или кто-нибудь из родни находил подходящую пару, от милой избавлялись, оставляя обманутую ни с чем. И выгнать ее в лес было самым благородным, что мог сделать мужчина. Хотя, мужчиной такого осла назвать было сложно. Чаще любовниц просто убивали. Травили, инсценировали несчастные случаи или выдавали замуж в какую-нибудь деревню.
В общем, я идеально подходила под роль такой брошенной любовницы. Переубеждать в этом соседей не стала. Зачем? Так было даже лучше, меньше вопросов задавали. И не спрашивали, какого лешего мне понадобилась кровать, если есть печка. И зачем я потратила целое состояние на зеркало. Это же только для богатых.
В принципе, сейчас я могла себя отнести если не к богатым барышням, то к вполне состоятельным. За три года жизни в Мархарате я даже сумела построить свой маленький бизнес, на ягодных наливках. Принципы самогоноварения я когда-то освоила с помощью Ютуба, чисто ради интереса. А настаивать алкоголь на ягодах, здесь сам бог велел. Тем более что конкуренции не было. Хороший алкоголь даже местным богатеям не снился. Они перебивались брагой и пивом. О вине даже не слышали. Винограда в Мархарате или не существовало, или он рос не в наших краях.
Дом Альмы выделялся на фоне соседских. Он был сложен из шлифованного камня, с красной черепичной крышей, и резными ставнями на окнах. Я открыла калитку, вошла во двор. Возле дома никого не было. Только парочка кур с пушистыми лапками гуляли по палисаднику.
— Альма!
В деревне все было по-простому. Калитки закрывались только на ночь, и только ночью из вольеров выпускали псов, на тот случай, если в деревню заглянут чужаки.
— Альма! — Еще раз крикнула, но не получив ответа, поднялась на крыльцо.
Постучалась в дверь. Врываться в чужой дом все равно не хотелось. Шорох раздался через полминуты, когда я решила оставить бутылку на крыльце и уйти. Двери открыла Елька. Мой визит девушку явно удивил.
— Пана? — Девушка сделала шаг назад, и жестом пригласила в хату. — Каким богом к нам? Что-то случилось?
— Муж твой заходил. Сказал, Альма наливки просила. Лекарь дитю не рождённому нужен. — Я протянула девушке бутылку.
Елька свои эмоции скрывать не умела. Она явно не знала о визите мужа ко мне, или о просьбе матери. Тут не мешало бы у самой Альмы спросить. Но ее дома не было.
— Твои наливки пана дорогие. Мы не вытянем. Но может, Языр что-то из мебели, или…
— К осени кур у вас возьму. У меня животина не живет.
— Знаю. Дом тот поклят. Староста столько месяцев искал кому его пристроить, все отказывались. Как вы пана там не боитесь жить? Я бы уже со страху на погосте была.
Девушка погладила круглый живот. Никаких признаков истощения или болезненности на лице будущей матери я не заметила. Даже наоборот, Елька выглядела на удивление свежо: щеки розовели, глазки блестели, по пухлой шее катилась капелька пота. Только круглый живот доставлял матери беспокойство. Она чуть заваливалась назад, чтобы сохранить баланс.
— Ничего там страшного нет. Просто я плохая хозяйка.
— Пана! — Раздалось за спиной.
В дом вошла Альма. В руке у нее была корзина с яйцами, а на