С чеченцами, старшего из которых звали Саид, мы подолгу разговаривали не один и не два раза, и если поначалу они из-за моего возраста, несмотря на предупреждение Сасуна Давидовича, смотрели на меня с недоумением и не воспринимали всерьёз, то по прошествии некоторого времени все изменилось. Мне-то было пофиг на их ко мне отношение, главное, чтобы дело делалось, остальное — фигня на постном масле. Собственно, в какой-то момент, когда я сообразил, что меня слушают, но не слышат, я им что-то подобное и сказал, дав понять, что мне вообще-то от них ничего не надо. Если не найдём общий язык и не придём к взаимопониманию, то и стараться незачем, да и время терять жалко. Поэтому либо мы относимся друг к другу серьезно, либо вот дверь, а там порог. Проняло их это моё выступление, и именно после него и разговор у нас с ними пошёл уже конкретный и серьезный.
Я, собственно, пытался донести до них свое видение их действий, упирая на то, что им не нужно устраивать никаких сражений, а действовать по тому же принципу, что и их противники. Налетели, ограбили, рабов освободили и сбежали. И так постоянно в разных местах. Стать этаким партизанами на минималках, ну или народными мстителями, тут уж пусть сами решают, кем им быть, хоть князьями народными. Последнее изречение ну очень понравилось Саиду, и он в дальнейшем не раз и не два как бы в шутку упоминал, что недалек тот час, когда он станет князем. Но это так, смех и баловство. Главное, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и парни начали формировать свой отряд, чем занимались до самого моего отъезда. В общей сложности, подобных им мстителей набралось без малого полсотни душ, и всех их мне пришлось экипировать, что было очень недешево и влетало в копеечку. Но я без всякого сомнения тратил деньги, даже при том, что прекрасно понимал, чем все может закончиться. Никто ведь не исключает, что первый рейд этого отряда может стать и последним. Тут уж все будет зависеть от удачи их командира и от его ума. Так-то Саид производил впечатление уравновешенного человека и далеко не дурака, но вот как он проявит себя в дальнейшем, остается только гадать.
В первый рейд эти мстители ушли за две недели до того, как мы тоже отправились в дорогу, поэтому о его результатах я узнал очень нескоро.
Но за день до того, как они должны были уйти, у нас с Саидом состоялся интересный разговор.
Как-то так получилось, что с первой встречи он меня называл не иначе, как маленький князь, вот и сейчас он задал мне вопрос, обозвав по ходу маленьким. Бесит, конечно, но виду я не подавал.
— Скажи, маленький князь, мы уйдём в набег, ты уедешь, где тебя искать потом? Ты не подумай, денег просить не будем, наоборот, долги возвращать будем, твою долю добычи.
Я усмехнулся и ответил:
— Брось, Саид. Получится освободить кого-нибудь из рабства, и уже хорошо, считай, что ничего не должен. Нет, тоже ничего страшного, главное, я буду знать, что хоть что-то попытался здесь исправить, хоть что-нибудь изменить.
— И все же, маленький князь, было бы хорошо, чтобы я или мои люди могли тебя найти.
Я на это пожал плечами и ответил:
— Еду я в столицу, где именно там буду жить, я сам не знаю. А на случай, если найдёшь меня не сам, а пришлешь кого-нибудь другого, наверное, знак нужен, чтобы я точно знал, что человек пришёл от тебя.
Я немного подумал и спросил:
— У тебя есть какая-нибудь монета?
Саид без промедления тут же достал откуда-то серебряную монетку незнакомого мне вида.
— Руби её на две части. Одна половинка останется у меня, вторую дашь человеку, которого отправишь ко мне. По этой половинке я узнаю, что этот человек точно от тебя.
Саид не задумываясь тут же достал из ножен монструозного вида кинжал, прислонил монету к деревянном столбу, возле которого мы сейчас стояли на базаре, и одним движением, не выпуская эту монету из рук, разрубил её на две части. Я глядя на это, чуть не умер от зависти только и подумав: «сука, когда же я уже вырасту?»
Собственно, на этом наш разговор и закончился. Саид отправился в свой первый набег, а я, соответственно, через пару недель к отцу в столицу.
Кстати сказать, в этот раз подготовка к путешествию прошла мимо меня. Все на себя взял дед Вахтанг. Что говорить, если даже ещё одну полевую кухню сделали по образу и подобию нашей, даже не поставив меня в известность.
Сам отъезд я даже описывать не возьмусь, все было грустно, очень грустно. Я впервые увидел плачущей тётю Тамару.
Глава 14
— Ать-два, ать-два, — задорно командовал капрал, а мы с моими ребятами, обливаясь потом, маршировали, с трудом удерживая на плечах тяжеленные ружья. Мысли мои при этом были нерадостными, да, что там, они были крайне злыми. Была бы моя воля, устроил бы в стране революцию семнадцатого года уже сейчас.
Сука, я думал, только Павел был таким дурным, что занимался муштрой по прусскому образцу, а оказывается, нет, не только. Сынок его, Александр, похоже, ничуть не лучше. Не зря читал про него в прошлом мире, что он знал о заговоре против отца и ничего не предпринял. Сейчас понимаю, что он, наверное, вполне на это способен.
— Ать-два, ать-два, — надрывался между тем капрал. Вот тоже урод, наверное, думает, что у него две жизни в запасе. Думает, что его издевательство над детьми пройдёт без последствий. Ничего, скунс вонючий, если до царя пока не дотянуться, то тебя, гаденыш, гвардия не охраняет. Аукнется тебе эта строевая подготовка, немчура поганая. Найдутся добрые люди, которые отблагодарят тебя за твоё рвение от всей широты русской души.
— Ать-два, ать-два,