Маленько поразмыслив на эту тему, я пришёл к выводу, что сейчас из этого сотрудничества вряд ли получится что-нибудь толковое. С другой стороны, если подойти к решению вопроса немного не так, как здесь принято, можно и поиграться. Глядишь, и получится обернуть все на пользу. Но сначала надо выяснить, как сейчас в стране, в принципе, осуществляется банковская деятельность. Есть ли возможность открыть свой частный банк или разрешены только государственные, о которых я уже слышал? Если можно организовать частный банк, то проблем во взаимодействии со староверами не будет. Если нет, тогда все гораздо сложнее. А может даже и невозможно. По крайней мере, пока. Собственно, мне сейчас нужна небольшая пауза, чтобы принять правильные решения касаемо этих староверов. А вот что делать с казино в столице, нужно думать уже сейчас. Скорее всего, здесь по примеру Москвы, Сасуну Давидовичу откажут в разрешении на открытие. Возникает вопрос, каким образом провернуть это дело, чтобы оно наверняка выгорело.
Задумался так, что не замечал ничего вокруг. Очнулся от размышлений только тогда, когда мы ушли довольно далеко от места, где встретились. Да и то только потому, что меня окликнули.
Я увидел человека, который ещё издали воскликнул:
— Иван Петрович, Вы ли это?
Поначалу даже захотелось протереть глаза. При этом я подумал: «Как это вообще возможно»?
Навстречу мне вышагивал один из офицеров-наставников, который преподавал на Кавказе артиллерийское дело.
— Константин Александрович, я теперь здесь живу. Вас-то каким ветром занесло в столицу?
Тот стремительно приблизился, порывисто меня обнял и ответил:
— В гости к сестре заехал. — На секунду прервался, по лицу у него пробежала тень и добавил:
— Я ведь теперь не на службе, вольная птаха, вот и навещаю родных.
— В смысле, не на службе? — Тут же уточнил я. На что Константин Александрович, махнув рукой, сказал:
— Ушёл я со службы. Вернее, списали меня подчистую по состоянию здоровья. Но это ладно, вы тут какими судьбами? Я помню, что вы перебрались в столицу к отцу. Я имею ввиду, как оказались именно здесь, в этом месте?
— Да просто гуляю и попутно кое-какие дела решаю, — кивнул я на Сасуна Давидовича, с которым Константин Александрович поздоровался мимоходом. Они были знакомы, поэтому представлять их друг другу не пришлось.
— Собственно, мы с Сасуном Давидовичем уже закончили, поэтому сейчас распрощаемся, и я поведу Вас к нам в гости. И не возражайте, моим родителям будет приятно увидеть человека, который учил меня уму-разуму. — С этими словами, повернувшись к Сасуну Давидовичу, я извинился перед ним и, пожимая на прощание руку, негромко произнес:
— Завтра увидимся на том же месте, в тот же час. — На что он согласно кивнул головой и удалился.
Да, я из-за этой неожиданной встречи решил прервать нашу беседу с Сасуном Давидовичем и взять паузу. Мне, помимо того, что надо все хорошо обдумать, неожиданно, как озарение, пришла в голову очень неоднозначная мысль: «А ведь Константин Александрович (в случае, если удастся уговорить его поработать на меня) — это решение всех проблем, в том числе и со староверами». Я точно знаю, что он не из богатой семьи. Это первое, а второе (что как бы не важнее) — он дворянин только во втором поколении, и в этом плане на порядок проще всех виденных мной ранее людей, выходцев из дворянского сословия. У него отец заслужил потомственное дворянство на поле боя, вот и сын пошёл по его стопам, похоже, не успев заразиться дворянской спесью.
Может, конечно, я и ошибаюсь, но вряд ли. Очень умным и уравновешенным мне казался этот человек, а главное, что он не обращал особого внимания на мой возраст. Общался со мной не как с дитем неразумным, а вполне нормально.
Неторопливо шагая по направлению к нашему дому, я после недолгих размышлений решил попробовать для начала узнать о планах на жизнь у своего спутника, и поэтому задал вопрос:
— Скажите, Константин Александрович, а чем Вы планируете заниматься, будучи уже гражданским человеком?
Тот невесело улыбнулся и ответил:
— Честно сказать, пока не знаю. Была мысль поселиться здесь, в столице поблизости от сестры, чтобы почаще видеться с ней и её детьми, моими племянниками. Но теперь уже вряд ли получится. Скорее всего придётся уезжать в Воронеж, откуда я родом, и устраиваться там.
— Скажите, конечно, если не секрет, почему Вы собираетесь уезжать, если хотите жить здесь?
Константин Александрович странно на меня посмотрел, слегка пожал плечами и ответил:
— Всегда думал, что моя сестра вышла замуж за хорошего человека, но видимо, ошибся. Нет, Вы не подумайте, сестру он не обижает и относится к ней нормально, а вот меня ровней, похоже, не считает. Собственно, поэтому мне и придётся уезжать, потому что других знакомых, способных помочь мне устроиться на нормальную работу, в столице нет. А прожить на пенсион, выделенный мне, здесь будет архисложно.
Слушая Константина Александровича и наблюдая за ним во время беседы, я обратил внимание, что он, по большому счету, хоть и был расстроен отношением к нему зятя, но трагедии из этого не делал. Говорил рассудительно, был немного раздосадован, что придется уезжать, но воспринимал это спокойно, с определённой долей фатализма. В общем, вёл себя, как сильный человек, привыкший встречать невзгоды лицом к лицу, чем и подкупал.
Естественно, я не мог не задать ему вопрос о его ранении, из-за которого ему пришлось покинуть службу. А когда услышал ответ, то сначала не понял, как к этому относиться. Ранений у Константина Александровича, на самом деле, было несколько, но только одно тяжёлое, когда пуля попала в грудь и сломала пару рёбер. Он тогда только чудом выжил. Вся фишка в том, что это было давно, ранение совершенно не мешало ему нести службу ровно до тех пор, пока его место «начальника крепостной артиллерии» не понадобилось «нужному» человеку. Говоря проще, военные чиновники под надуманным предлогом отправили Константина Александровича на гражданку, и таким образом, освободили тёплое место для сына нужного человека.
Времена другие, а в стране происходит все то же, по-другому, похоже, у нас никогда не будет.
По итогам нашего разговора я всё-таки принял решение попробовать получить этого человека себе. Поэтому и задал вопрос, что называется, с подвохом:
— Константин Александрович, я Вам сейчас задам один немного странный вопрос, на который вы сразу можете не отвечать. Как Вы смотрите на то, чтобы остаться в столице,