Я об этом не знала. К тому же дела обычно вели мужчины, не посвящая в их суть женщин. Я даже документы не видела. Скорее всего, настоящая Хильдегард знала об этом. Но для меня это стало новостью.
– Вы станете завидной невестой, – заметил дракон, глядя на меня. – А он – незавидным женихом.
В этот момент в дверь настойчиво постучали. Я испугалась, понимая, как рождаются сплетни в высшем обществе. Одна дама прошла мимо кареты одного джентльмена. И ее юбка зацепилась за колесо. Служанка прибежала к ней на помощь и отцепила юбку. Зато к вечеру все уже знали, что в карете была порвана юбка, когда влюбленные голубки предавались необузданной страсти.
– Можете меня спрятать? – спросила я, умоляюще глядя на дракона.
Тот встал, направляясь к спальне, завел меня и закрыл дверь со смехом.
– Кто? – голос его стал раздраженным.
– Начальник поезда, – послышался голос в ответ.
Я услышала, как открывается дверь.
– Что вам нужно? – сухо и холодно спросил дракон.
– Убедиться, что у вас все в порядке, – произнес он, слегка робея. – Мы еще раз приносим извинения за неудобства, доставленные в дороге.
– Убедились? – спросил насмешливый голос хозяина.
– Да, – кивнул начальник поезда. – Благодарю.
Дверь закрылась, а я выдохнула.
– Выходите, – послышался смех дракона. Его явно забавляли мои прятки.
Я гордо вышла в комнату, поглядывая на дверь. Теперь, зная, что на кону, мне не хотелось это терять из-за собственной глупости.
– Мне пора вернуться к себе, – произнесла я, глядя на лицо дракона. – Я вам очень благодарна. Я рада, что мы теперь друзья…
– О, а как я рад, – с улыбкой заметил дракон, беря мои руки и поднося их к губам. Казалось, если сейчас он их поцелует, я мгновенно умру. Сердце гулко забилось, когда он только-только собрался их поцеловать.
– Я еще никогда не дружил с женщинами, – заметил он, улыбаясь и глядя мне в глаза. Потом он поцеловал сначала одну руку, вызывая у меня толпу мурашек, а затем вторую…
– Я еще раз благодарю вас, – произнесла я, бросаясь к двери. Я попыталась скрасить прощание улыбкой. Но получилось как-то не очень.
И тут же вышла за дверь.
Не успела я дойти до своего купе, как остановилась в вагоне – ресторане, пытаясь перевести дух. Радовало, что меня никто не видел. Заказав себе еду, я села на мягкое сидение и стала думать. Получается, что источником благосостояния семьи Эстерланд является приданное Хильдегард. То есть, теперь мое. А что если медальон пропал не случайно? Что если я являюсь помехой к чужому богатому счастью?
Неужели после того, как я спасла Ровланду жизнь, вытащила его из лап смерти, отбила от холода фамильного склепа, он отважится убить меня?
Или дело в чем-то другом? Может, случайность?
Я часто забывала, куда машинально складывала вещи. Сунула и забыла. Однажды я ключи полчаса искала, а они у меня в руке были! Или кошелек, который сунула в обувную полку. Я его нашла спустя неделю, когда все карточки были заблокированы и перевыпущены.
Паутина догадок сплеталась вокруг меня, а в окна ударил красивый малиновый рассвет. Снег стал розовым, от чего зима в окне приобрела какую-то сладкую мягкость. Казалось, это не сугробы, а залежи сладкой ваты или облака устилают все аж до горизонта.
Я пила горячий кофе, пытаясь прогнать внутренний озноб.
– Будь начеку. Не делай преждевременных выводов, – успокоила я себя.
Душевное равновесие, внезапно пошатнувшееся, возвращалось ко мне с каждым терпким глотком.
– Мадам, как вы? – подошел начальник поезда. – Я стучался к вам в купе, чтобы проверить…
– Ах, я уснула, – заметила я, улыбаясь. – Видимо, надела медальон и случайно уснула… Поэтому не услышала…
– Ах, я вас понимаю! Вы пропустили удивительное зрелище! – с досадой заметил начальник поезда, тут же откланявшись. – Мне пора, мадам. Приятного аппетита.
Я кивнула с улыбкой, краем глаза замечая, как в вагоне ресторане сидит черная фигура Камиллы. Она равнодушно смотрела в окно, а перед ней стоял роскошно накрытый завтрак. Но она даже не притронулась к нему.
“Она хотела умереть… Она пришла в этот поезд, чтобы умереть, как ее дочь!”, – осенило меня, а сердце сжалось от чужой боли. – “Наверное, она чувствует себя виноватой за то, что случилось… Хотя, ее вины в этом нет. Это просто жестокая и нелепая случайность…”.
Неподалеку за столом устроились две мои соседки, обсуждающие что-то и хихикающие. Они были так увлечены разговором, изредка роняя фразы: “Ах, джентльмен с ребенком – это всегда прекрасно! Я очень люблю детей!”.
В вагон вошел Бенджамин с внучкой.
– Приветствую вас, – кивнул он дамам и мне.
– Вы! – в ярости произнесла вдова, тут же повернувшись к Бену. – Как вы могли!
– Что я смог на этот раз в своем-то возрасте? – удивился Бен.
Камилла смотрела на него, как на злейшего врага.
– Вы сказали начальнику поезда, что я взяла один медальон! – прошипела она, сминая в руках кружевной платок.
– Я просто решил, что моей внучке рано еще видеть, что такое женское отчаяние, и к чему оно может привести, – произнес Бен.
– У вас нет сердца! – прошипела Камилла, а слезы потекли по ее бледным щекам. . – Я села на этот поезд только для того, чтобы снова обнять свою дочь!
– Я, конечно, могу исполнять желания, но не все, – сухо произнес Бен, пока Марджи выбирала место, где они сядут.
– Из-за вас я просидела в компании кондукторов и начальника поезда, которые держали меня за руки, чтобы я не сняла медальон! – зарыдала Камилла.
– Увольте меня от подробностей, – отмахнулся Бен.
Он собирался пройти мимо с суровым лицом, но сделав несколько шагов, повернулся к Камилле.
– Мадам, вы еще так молоды… – усмехнулся он. – Вы молоды, красивы, богаты…. У вас впереди вся жизнь. И я уверен, что однажды вы встретите того самого мужчину и снова захотите стать матерью.
Я плотно сжала губы.
– Это будет предательством по отношению к моей