– Я виноват перед ней не меньше, чем мой отец, а то и больше. Тем, кто уговорил ее предать семью, был я. И первая печать – результат моих действий.
Я на некоторое время зависла, подсчитывая возраст великого уговаривателя, и хмыкнула. Сам был подростком… – Если ты о том, что она согласилась отдать новорожденного брата... Рэндар, это же очень удобно – обвинить во всех своих поступках других людей. У нее был выбор. Да, она ничего не могла противопоставить взрослым, но и сопротивляться не пробовала. Ей очень нравилась мысль стать единственной наследницей короля. И это не изменилось даже с гибелью ее родителей. Мы сами несем ответственность за выбор, который делаем на протяжении всей своей жизни. А ростки… они всходят в благодатной почве.
– Хочешь сказать, что в девять ходов дети разумны? Они управляемы, притом безо всякой магии!
– Это пустой разговор. Если тебе так необходимо стать виноватым, кто я такая, чтобы тебе мешать?
Странно, но мне импонировал этот мальчик. Может оттого, что изначально он к Стейзи очень даже тепло относился? Ее возвращенные воспоминания о парне не были какими-то романтическими, скорее она воспринимала лорда как старшего брата, которого никогда не имела. И в тот период общения с ней мысли о том, чтобы использовать девочку в своих грязных целях, Рэндар вряд ли имел.– Но подумай вот о чем: среди моих воспитанников есть мальчик. Он долго скитался по улицам, неоднократно был бит, голодал и спал под открытым небом, часто заглядывал в чужие окна, мечтая о собственном доме, однако предпочел быть убитым, но не отдавать взрослым мужикам девочку. Девочку, над которой надругались, девочку, которую видел впервые в жизни. Повторюсь: мальчик не знал ни родительской любви, ни тепла, ни заботы, но даже он оказался гораздо человечнее той, что приговорила свою семью.
Я на миг прикрыла глаза. Сейчас у них все хорошо. И у Марики, и у Рудика... А Власен над ними что наседка… Теперь и я рядом. Но будь моя воля – я бы тех Радановских солдат раз десять на дереве вздернула!
– Сколько ему ходов?
– Сейчас или было тогда?
– Сейчас.
– Почти одиннадцать ходов. У меня он уже чуть больше хода, а та история с ним и моей воспитанницей случилась за пару ходов до встречи со мной.
– Она жива?
Я усмехнулась.
– Рэндар, тебе крупно не повезло. Точнее не так. У тебя был шанс – аргерцоги. В союзе с ними ты мог попытаться противостоять и отцу, и его сообщникам. Но ты не захотел. И вместо этого помог отцу сделать из них очередных марионеток.
И тут я осеклась…
– Рэнди, а принцессу ты когда полюбил? Неужели с того момента, когда уговаривал малышку отдать собственного брата на опыты?
– Немного позже… После того как уже оказался у аргерцога, и применил на нем первую ментальную установку… А окончательно понял о своих чувствах уже после гибели короля и королевы при поездке в Сарейтские горы.
И я рассмеялась. Немного истерично. Но право слово… Я и так долго сдерживала эмоции.
Как там Амадео говорил? Что это он уговорил короля отправиться в горы? Аккурат после того, как Лианелия привела в дом Рэндара… Вот тебе и ответ, Настя, почему мальчишка интуитивно мне импонировал! Он сам жертва! И ему просто не дали и шанса сорваться с крючка!
– Рэнди, тебе было тринадцать, не так ли?
– Да, почти четырнадцать ходов…
– И ты влюбился в соплюшку? В ту, которая буквально пошла по головам ради короны уже в таком юном возрасте? Я больше поверила бы в то, что ты ее презирал. Ведь она так легко отказалась от всего, чего сам ты был лишен. К тому же, во что там было влюбляться? В прыщи на лице и полноту фигуры? Ее высочество долго оставалась толстой…
Я пожалела о своих словах почти сразу же, потому что активировались вообще все печати на менталисте. Надо было промолчать. Стоило!
Это все усталость, я просто забыла об осторожности. Зато догадку подтвердила – его отец попросту привязал сына к принцессе. Чтобы манипулировать им. Чтобы не вздумал, видя теплое и правильное отношение аргерцогской четы к семейным ценностям, дать слабину и предать его. Ведь встреча Рэндара с Амадео и Лианелией состоялась аккурат после того, как Рэнди уговорил принцессу отдать младшего брата.
Но ты смотри, какая продуманная мразь! Ничего, еще отольются кошке мышкины слезы!
А мальчишке помереть я не дам. Зря, что ли, меня Тирхан натаскивал? Зря, что ль, во мне бурлил дар Ахадэриана? И пусть я сейчас не в самой лучшей форме, но сил хватит… Один из ключей рядом, а там и остальные подтянутся, коль надобность появится.
[1] Затируха – старинное славянское блюдо, густой суп с кусочками теста, которое перетиралось руками. Отсюда и название.
Глава 19
Виктран
Когда-то это место было красивым. Здесь кипела жизнь. Этот город был процветающим. Я видел, каким он был! Монументальный, величественный, с цветущими пышными поместьями, с ровными дорогами, мощеными разноцветным камнем, широкими улочками, высокими домами… Даже сейчас мало где можно увидеть столь прекрасную картину. А мне довелось побывать практически во всех крупных странах, с которыми сотрудничало или желало сотрудничать мое королевство. Город утопал в зелени, в пестроте красок цветущих деревьев, и пусть я не ощущал, но мог себе представить, каким был аромат!
Если бы мог – сглотнул бы слюну. Я хорошо помнил времена, когда мальчишкой любил матушкин сад в период цветения. Полтора-два часа прогулки по нему – и голода словно не бывало! А ведь плодов еще не было и в помине! Хватало и воздуха, щедро напитанного пыльцой!
Не каждая столица могла похвастать таким уровнем достатка, как Погребенный город в прошлом!
Я видел сквозь время, потому как мои глаза уже не принадлежали только мне. Через меня на мир смотрели боги. Они же и делились со мной тем, каким этот город был когда-то… Каким был раньше Погребенный город.
С высоты птичьего полета, немного искаженным изображением, будто подернутым полосатой дымкой, но я видел, как здесь бурлила когда-то жизнь…
Город был огромным (впрочем, он и сейчас занимал