– Разве пребывание в поместье четы Геварских не позволило вам составить правильное мнение о характере хозяев поместья? Они искренние и радушные люди. Священная Роса не избирает тех, кто этого не достоин.
– Все так… И, тем не менее, тот факт, что вы отличаетесь от женщин высшего общества вашего же королевства – неоспорим. Вы проницательны, воинственны, храните множество тайн и при этом отчаянно не желаете содействия короны, вмешательства в вашу жизнь. Это подозрительно. Вас, герцогиню, сослали в захолустье, но вы не только не страдаете от безразличия своего мужа, но и вполне довольны собственной ссылкой… Вы не спешили получить награду за спасение послов и в то же время настаивали на том, чтобы они остались у вас…
– И вы решили, что я желаю закончить начатое королем Нармада. Еще и соседство самое что ни на есть близкое… Ко мне же вы прибыли, помня о клятве, обещающей вам безопасность, пока вы находитесь на моих землях. Точно зная, что на своей территории я добить вас и вашу свиту не смогу, и мне придется вас лечить. А заодно хотели подтвердить свои подозрения. Вы действительно полагали, что за пределами герцогства я способна нарушить клятву, данную перед богами?
– Вам и необязательно, ведь со мной вы отправили своих людей, одним из которых вполне могли пожертвовать. Любую клятву можно обойти… Вы умны и расчетливы. Одной жизнью больше, одной меньше… Ради достижения великой цели…
– И что же заставило вас передумать? С чего вы решили, что я все-таки не готовлю заговор против короны? И против вас?
Я не дала Амадео и шанса вмешаться в ход беседы, хотя точно знала, что он хотел. Знала, потому что он пытался, но дух ему помешал.
– Окончательно подтвердить мои догадки помог Арлис Фолк… Аргерцог уверен, что тот мертв. Но я точно знаю, что он находится в поместье лэдора Геварского, и за ним надежно присматривают. Сама Священная Роса оберегает его… И это явно по вашей просьбе, не так ли? К тому же, на вашу жизнь тоже покушались, и во главе этого покушения, если я правильно понял, стоял как раз глава королевской стражи… Он не в пыточной, за ним ухаживают – значит, он ценен. Но чем? И почему король проигнорировал произошедшее? Не оттого ли, что введен в заблуждение?
Я молчала, переваривая сказанное.
– Я терялся в догадках, Ваша светлость. Сомнений тоже хватало, и их становилось все больше. Вы обладаете невероятным даром, помимо него – еще какой-то особой силой, не поддающейся известной мне классификации, а я владею достаточными знаниями, кои большинству недоступны. Кто вы такая?
Я усмехнулась, но продолжила молчать. Впрочем, сейчас Асиму ответ не требовался.
– Все то время, что пробыл в вашем доме, я задавался этим вопросом. Вы ухаживали за мной сами, контролировали любое общение с прислугой, желая изолировать меня от тех, кто с вами проживает. Не допустить встречи. Но подпустили ко мне свою юную воспитанницу, прекрасно сознавая, что в моих силах ее очаровать, обольстить и добиться откровенных ответов… Я прошу прощения за то, что испытывал ваше терпение, у меня нет низменных намерений и мыслей в отношении леди Радии.
– Отрадно это слышать, – мрачно ответила ему.
Было бы гораздо лучше, если бы он вообще не пытался играть сердцем девочки. Впрочем, всем наука и урок. И Радии полезно, в будущем она неоднократно встретит таких ушлых ходоков.
– Я не понимал ваших мотивов, пока вы не заступились за честь своей воспитанницы. Она недавно открыла свой дар, не так ли? Вы позволили ей практиковаться, ведь мои раны необычны, а для целителя нет ничего ценнее практики. Вы опасались меня, моих возможностей, однако в приоритет поставили получение новых знаний и навыков воспитанницей. Могли ли вы при таком отношении к ней действительно быть убийцей? Стоять во главе заговора или быть одним из самых преданных и надежных помощников преступника?
– Неужели вы пришли к выводу, что я не способна убить?
– Способны. Но делать вы это будете открыто и только защищаясь. Лично, глядя в глаза. Сейчас я понимаю причину такой скрытности. Ваши отношения с аргерцогом не должны быть преданы огласке, как и не должно стать общеизвестным, что в вашем поместье воспитываются одаренные дети. Много одаренных, активировавших магию детей. Я ощущаю отголоски их силы.
– И все же, что именно окончательно развеяло ваши сомнения в отношении меня?
– Ответ на то, кто вы… Уверен, теперь у меня есть правильный ответ. Он кажется сказочным, слишком невероятным, чтобы быть правдой. И все же передо мной главное доказательство того, что я на верном пути. Таинственная сила – разгадка в ней.
– Полагаете? И кто же я? Вновь назовете богиней?
– Задрожат скалы и горы, выйдут из берегов моря, окрасится небо в багряно-алый, разлетится птичьим криком весть: пробудилась от сна земля! Зазвенит капелью, прольется дождем божественный свет, унесет его ветер, коснувшись всего живого, и заставит все сущее склонить голову. Вернуть позабытое и утраченное, возродить силу любви и жизни…
– Звучит достаточно угрожающе. Что это? Пророчество?
– Можно сказать и так… – Асим улыбнулся, глядя на меня влюбленным и пылающим взором фанатика, а затем медленно поднялся из-за стола.
И я могла не гадать, что он скажет, точно зная, что последует за этим.
– Мне выпала великая честь жить в момент пробуждения Священной Колыбели. Мы молились Священной Паре об этом, мы просили о возвращении великого блага. Мое сердце ликует! Я склоняюсь перед Хозяйкой Священной Земли!
Я закатила глаза. Никогда к такому не привыкну. Ни к этому раболепию перед могуществом, ни к тому, как легко сильные мужчины преклоняют свои колени.
Понимаю, что менталитет у нас разный. Я вообще за равноправие и за то, чтобы по труду и плата была… Дитя Советского Союза, что ж поделать… Не могу, тошно становится. Выкажи ты уважение иным способом! Чего сразу на колени падать да лбом пол целовать?
– Поднимитесь, Ваше высочество, поднимитесь и присаживайтесь, – выдохнула я, понимая, что эта немая пауза продлится еще долго, если я не заговорю. – Амадео, тоже сядьте.
Я устало потерла виски. Отпираться, заявлять, что Асим ошибается, смысла не было. Но интуиция все равно