Глава фиолетоволицых раздал приказы подчиненным и дважды повторил детали нашего простенького плана. Пришлось едва ли не с пеной у рта доказывать ему, что мы все запомнили. С трудом он уверовал в нашу память и немного успокоился. В выдавшуюся минутку затишья я подсел к Григорию с вопросом, кто же такие луцезарии, и как он умудрился стать дворецким и хранителем одного из конспиративных домов Защитников.
– Луцезарии, Александр Петрович, – начал он, – это одна из рас – членов Межгалактической Защитной Унии. Мы можем вселяться в тела представителей других рас. Сливаться с их сознанием и жить. Вот, например, двое ваших бывших сокамерников. Они же сказали вам, – припомнил рассказ Артура Григорий, – что собирали информацию о поведении людей, внедрились к землянам, чтобы изучить, как те будут себя вести? Станут ли сражаться, биться за свою свободу или сдадутся? А как это сделать совершенно незаметно? Примерить тело реального землянина, получив доступ к его знаниям и воспоминаниям.
На самом деле из рассказа главы местных сопротивленцев (хотя, пожалуй, стоит говорить – «луцезария-следопыта»), я понял лишь то, что у МЗУ нет возможности отправить реальные войска. Зато они раскидали по Земле таких вот засланцев. Те посмотрят на поведение Землян, доложат руководству, а там уж будут решать, стоит ли через шпионов поддерживать людей, или же бросить их в случае, если люди окажутся безвольным скотом.
– Кроме информационной поддержки людей с чипами, – подвел тогда итог своего рассказа Артур, – это единственное, что в данный момент может сделать МЗУ на Земле.
– Приятельские расы проигрывают в вашей межгалактической войне? – догадался я.
– Межгалактическая Защитная Уния не проиграет, – холодно ответил луцезарий-следопыт.
Теперь вот Григорий показывал мне не самые лучшие стороны своего народа…
– Получается, – глядя в глаза дворецкому, проговорил я, – жили-были реальные Артур и Яна, а потом бах! И ими уже управляют инопланетяне? – луцезарий-чистильщик молча кивнул. – Отличие от двергусов в том, что двергусы – бестолковая многомиллионная рать мелких организмов, подчиненная дваргу, а луцезарий – один-единственный и вполне сознательный?
Григорий скривился и покачал головой.
– Мы не подчиняем тех, в кого вселились. Мы объединяемся с ними. Это тело, – он указал рукой на свою могучую грудь, – принадлежало другу Николая Ивановича. Он обладал чипом, а я был среди тех, кого Межгалактическая Защитная Уния отправила налаживать отношения с землянами. Мы оба погибли в один день, сражаясь с первым диверсионным отрядом дваргов. И если бы не возможности Николая Ивановича, погибли бы окончательно. Но он, используя свои силы, смог вернуть нас к жизни, пусть и пришлось объединить наши тела. К чему я это рассказываю? Потом еще пятнадцать лет Григорий Степанович, – он вновь указал на свою грудь, – счастливо жил со своей семьей. Правда, когда все вокруг стали замечать, что он не стареет, мы с ним решили оставить теплый дом. Я не могу вернуться на родину, ибо, покинув это тело, умру. С ним то же самое. Все что нам осталось – посвятить себя Николаю Ивановичу и его семье. Ведь мы оба безмерно благодарны ему за подаренную жизнь.
Григорий усмехнулся, а после и вовсе, взглянув на Белову, широко улыбнулся.
– Собственно, этим луцезарии и отличаются от двергусов. Мы едины с теми, в кого вселились. Луцезарий может насильно подчинить волю тела, но это сложно, больно и мерзко. Мы вселяемся в единомышленников. И в обычной ситуации можем легко оставить тело, без вреда для него и себя.
Некоторое время сидели молча, под впечатлением от рассказа чистильщика. Спустя несколько минут Космосисис нарушил тишину:
– До выхода на убойную позицию – пять минут.
– Соратники, приготовиться к высадке! – громко скомандовал Индисисис.
* * *
Когда ты можешь превращаться в четырехметровое мохнатое чудище, когда вокруг тебя говорящие прямоходящие волки, живые трупы, трехглазые и четырехрукие существа, когда… когда инопланетяне и суперспособности стали обыденностью, треугольный летающий мотоцикл на воздушной подушке (отдаленно напоминающий мотороллер «Муравей», с которого хулиганы сняли колеса) ни капли не удивляет.
Наш космолет завис в воздухе, пилот открыл заднюю дверь и три подобных чуда-техники резво устремились на землю. Управляли космоциклами фиолетоволицые. Нашим рулил Индисисис, мы с Григорием сидели в кузове на лавочках, выполненных из блестящего белого пластика. Сидения и борта позволяли как ехать в комфорте, так и использовать их вместо щитов, в случае необходимости отстреливаясь от противников.
Пять дрогурисов и Белова, надыбавшая в арсенале космолета тяжелый бластер, спускались следом на двух других космоциклах. Еще четверо четырехруких, разжившись небольшими (до двух метров высотой с толстыми короткими стволами) лучевыми гаубицами, опускались на землю внутри сверкающего голубого шара. Самого обычного, энергетического, почти прозрачного шара. Очень похоже на стеклянный лифт тыквообразной формы.
Едва шар-лифт покинул лоно космолета, дверь медленно закрылась, и Космосисис рванул вперед. Тем временем мы уже успели приземлиться. Наш космоцикл парил в пятнадцати сантиметрах над белоснежной поверхностью, стремительно растапливая снег жаром летательной платформы.
Индисисис глядел по сторонам, выбирая место для артиллерии. Наконец, когда и дрогурисы в шаре приземлились, указал на островок из берез:
– Соратники, туда, – скомандовал он.
Фиолетоволицые, потыкав на разноцветные кнопочки панели управления пухленьких гаубиц, подняли орудия в воздух, сами залезли на край платформы и двинулись в обозначенное место.
– Остальные и человек-легенда, тоже начинаете оттуда! – велел главный дрогурис. – Два космоцикла поскользили в укрытие, оставляя под собой шлейф растопленного снега.
Покрутив ручку газа, Индисисис и наш транспорт направились следом.
– Глядите, – через пару минут, когда все были на позиции, произнес Григорий, указав рукой в сторону едва заметной точки на небе – нашего космолета. – Бой начался.
– Ничего не вижу, – честно признался я. Вроде бы рядом еще одна точка, вроде они двигаются и сверкают… но не уверен.
– Используйте космопр… нет, в вашем случае, Александр Петрович, первородную энергию, – тут же произнес дворецкий. Но, заметив недоумение на моем лице, поспешил добавить: – Пока не можете делать это рефлекторно, мысленно попросите усилить зрение.
Я поступил, как посоветовал чистильщик, и моим глазам открылась красочная картина – два выписывающих необычайные пируэты космолета будто танцевали в воздухе. После выстрела одного над другим вспыхивали всполохи энергетического поля…
– ПИУ-У-У!!!
Чуть позади нас бахнуло. Следом раздалось еще три выстрела. Спустя мгновенье в тарелку конунга ударили четыре энергетических луча. Наши гаубицы не промахнулись!
А в следующую секунду одна из дверей люмпусовского космолета открылась. На плетеных санях вниз лихо рванули волчары и дрогурисы. Без помощи спецсредств грациозно полетели облачка. Черви же воспользовались энергетическим шаром.
– Конунг обнаружен! – заорал