«Но ты же понял, что это чушь?»
«Думаю, да».
«Потому что, даже если бы она умерла, то для тебя или меня она не была бы мертвой».
«Да, но она ведь не умерла, правда?»
«Не в нашем понимании. Кость ничего не значит для нас с тобой, но она много значит для Бассо».
«Папа, он рычал из-за нее. Он просто лежал и рычал, положив на нее лапу. Мисс Зи сказала, что нам нельзя его трогать или разговаривать с ним, пока она у него».
«Raduga moia!»
Они уже шли по переулку Перегольм. Бородатый человек, о котором Круг знал, что он соглядатай, и который являлся ровно в полдень, был на своем посту перед домом Круга. Иногда он торговал яблоками, а однажды пришел под видом почтальона. В особенно холодные дни он пытался изображать манекена в витрине портного, и Круг забавлялся тем, что подолгу смотрел в глаза бедняги, которому нельзя было моргнуть. Сегодня он инспектировал фасады домов и что-то записывал в блокнот.
«Считаете дождевые капли, инспектор?»
Человек отвернулся; шагнув вперед, он ушиб носок ноги о бордюр. Круг улыбнулся.
«Вчера, – сказал Давид, – когда мы проходили мимо, он подмигнул Мариетте».
Круг снова улыбнулся.
«Знаешь, папа, по-моему, она говорит с ним по телефону. Она всегда говорит по телефону, когда ты уходишь».
Круг рассмеялся. Эта странная девушка, думалось ему, наслаждалась шашнями с целой вереницей ухажеров. Дважды в неделю по вечерам она была свободна от домашних дел, и все это время, вероятно, посвящала фавнам, футболистам и матадорам. Кажется, я только об этом и думаю. Кто она – прислуга? Приемная дочь? Или что? Ничего. Я прекрасно знаю, думал Круг, отсмеявшись, что она просто ходит в кино с подружкой-толстушкой – так она говорит, – а у меня нет никаких оснований ей не верить; а если бы я действительно считал, что она та, кем она, безусловно, является, то мне следовало бы немедленно рассчитать ее – чтобы не занесла в детскую какой-нибудь заразы. Именно так поступила бы Ольга.
В прошлом месяце лифт полностью демонтировали. Пришли какие-то люди, опечатали дверь крошечного жилища несчастного барона и так, не открывая, утащили в фургон. Птичка внутри была слишком напугана, чтобы трепыхаться. Или он тоже был шпионом?
«Погоди, не звони, у меня есть ключ».
«Мариетта!» – крикнул Давид.
«Надо думать, ушла за покупками», – сказал Круг и направился в ванную.
Она стояла в ванне, дугообразными движениями намыливая спину или, по крайней мере, те участки своей узкой и блестящей, с ямочками в разных местах спины, до которых могла дотянуться, закинув руку за плечо. Ее волосы были высоко подобраны и туго подвязаны косынкой или чем-то еще. В зеркале отразились каштановая подмышка и бледный торчащий сосок.
«Буду готова через минуту», – пропела она.
Круг с подчеркнутым негодованием грохнул дверью. Он прошествовал в детскую и помог Давиду переобуться. Она все еще была в ванной, когда человек из «Английского клуба» принес мясной пирог, рисовый пудинг и ее подростковые ягодицы. Когда лакей удалился, она вышла, встряхивая волосами, и перебежала в свою комнату, где облачилась в простое черное платье, а минуту спустя снова выбежала и принялась накрывать на стол. К концу обеда принесли газеты и дневную почту. Что там могли быть за новости?
13
Правительство затеяло присылать ему множество различных печатных материалов с восхвалениями своих достижений и целей. Вместе с телефонным счетом и рождественской открыткой от дантиста он находил в почтовом ящике отпечатанный мимеографическим способом листок такого содержания:
Уважаемый гражданин,
согласно статье 521 нашей Конституции, народ обладает следующими четырьмя свободами:
а) свобода слова,
б) свобода печати,
в) свобода собраний и митингов,
г) свобода шествий.
Эти свободы обеспечиваются предоставлением в распоряжение граждан производительных печатных машин, достаточного количества бумаги, хорошо проветриваемых общественных зданий и широких улиц.
Что следует понимать под первыми двумя свободами? Для гражданина нашего государства газета – это коллективный организатор, призванный подготовить своих читателей к выполнению различных возложенных на них задач. Если в других странах газеты являются откровенно коммерческими предприятиями, фирмами, продающими свою печатную продукцию публике (и по этой причине делающими все возможное, чтобы привлечь внимание общественности броскими заголовками и пикантными историями), то главная цель нашей прессы – сообщать такую информацию, которая дала бы каждому гражданину ясное представление о ключевых проблемах общественной и международной жизни; следовательно, она направляет деятельность и чувства читателей в нужное русло.
В других странах мы наблюдаем множество конкурирующих органов. Каждая газета освещает события по-своему, и это ошеломляющее разнообразие тенденций приводит взгляды обывателя к полному замешательству; в нашей подлинно демократической стране единообразная пресса несет ответственность перед народом за верность проводимого ею политического просвещения. Статьи в наших газетах – это не плод воображения того или иного человека, а зрелое, тщательно выверенное послание читателю, который, в свою очередь, воспринимает его с такой же серьезностью и вдумчивостью.
Еще одной важной особенностью нашей прессы является добровольное сотрудничество местных корреспондентов – письма, предложения, обсуждение, критика и все прочее. Итак, мы видим, что наши граждане имеют свободный доступ к газетам, и такого положения дел более нигде нет. О да, в других странах много толкуют о свободе, но на самом деле нехватка средств не всем позволяет пользоваться печатным словом. Миллионер и рабочий явно не имеют равных возможностей.
Наша пресса является общественной собственностью нашего народа. Соответственно, она выпускается на некоммерческой основе. В капиталистической газете даже реклама способна влиять на ее политический курс; у нас это, конечно, совершенно невозможно.
Наши газеты издаются правительственными и общественными организациями и полностью независимы от личных, частных или коммерческих интересов. Независимость, в свою очередь, есть синоним свободы. Это ясно как день.
Наши газеты полностью и совершенно независимы от всякого влияния, не отвечающего интересам Народа, которому они принадлежат и которому служат, исключая всех других хозяев. Таким образом, наша страна пользуется свободой слова не в теории, а на деле. Опять же яснее ясного.
В конституциях других стран тоже упоминаются различные «свободы». Однако в действительности эти «свободы» крайне ограничены. Нехватка бумаги сужает свободу печати; неотапливаемые общественные залы не способствуют проведению свободных собраний; а под предлогом регулирования дорожного движения полиция разгоняет демонстрации и шествия.
Газеты в других странах, как правило, прислуживают капиталистам, которые либо владеют собственными печатными органами, либо приобретают колонки в других газетах. К примеру, недавно за несколько тысяч долларов один коммерсант продал другому журналиста по имени Игрок.
С другой стороны, когда более полумиллиона американских текстильщиков объявили забастовку, газеты писали о королях и королевах, кинокартинах и театрах. Самой популярной фотографией, появившейся во всех капиталистических газетах