«О самом себе». Вольф Мессинг. М., 2020.
https://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/15650/content/?ysclid=m2cs8la44592089694 - "Вольф Мессинг: видевший сквозь время". Сериал, 2009.
Глава 8. Новые жители детского дома.
Глава 8. Новые жители детского дома.
Стоило Наде подъехать к детскому дому, как она оказалась свидетелем необычной сцены - около входа рыдала Тракторина, которая всегда отличалась спокойным и уравновешенным характером.
Ее обнимала за талию, положив на нее тонкие ручки, и тоже плакала девочка помладше, очень на нее похожая. А рядом топтался мальчик чуть постарше, и, срывающимся голосом, успокаивал девочек, явно своих сестренок, так он был на них похож:
- Ну чё вы, ну все же хорошо, чего вы ревете, - а сам тоже шмыгал носом и украдкой вытирал кулаком глаза. Рядом валялись два скромных солдатских мешка, видимо, вещи детей.
Девушка сразу догадалась, что это с помощью Николая Николаевича нашлись родные Рины, которых она давно разыскивала.
Чуть позже, после того, как детей помыли, накормили и познакомили со всеми, начались расспросы и рассказы.
Начала сестрёнка, которую звали Ниной:
- После того, как Тракторинку забрали в детдом, пришли и за нами. Дом у бати был хороший, наши соседи давно на него глаз положили, вот они и поспособствовали, чтобы нас в детдом забрали и по разным местам разбросали. Мне вот повезло, я тут, в Москве в детдом попала. Но у нас не так, как здесь, было много детей, а воспитателей мало, кормили скудно, мальчишки даже воровать бегали на рынок, у приезжих мелочь тырили, да пирожки и булки у торговок таскали и нам, девчонкам, приносили. Так что хоть голодно, но мы более или менее спокойно жили.
А вот Саньку не повезло, его в другое, очень далекое место увезли. А там!!! Но пусть он сам расскажет.
Санек, откашлявшись, глядя куда-то в пространство, спокойным глухим голосом начал свой рассказ, от которого у присутствовавших невольно волос становился дыбом:
- Ага, отправили меня в даль - дальнюю, в Средний Васюган, это в Сибири, в Томской области, как нам потом объяснили, в непроходимую таежную глушь, окруженную болотами. Как нам рассказывали те, кто тут давно жил, Васюган был постоянным излюбленным местом для ссылки. Отсюда не выбраться самому, чтобы добраться до Большой земли, нужно плыть больше суток. Говорят, что и берега Васюгана, и сама река, сплошь усеяны костьми людей, которые здесь пропали.
- При мне одна семья попробовала бежать, нарисовали по рассказам старожилов маршрут, наняли за сохранившееся у них деньги и золотые монеты проводников, построили плоты, да не из дерева,- тут голос мальчика стал прерывистым, - из трупов сородичей, ведь дерева здесь мало, кругом болота, - тут все невольно вздрогнули, а мальчик, переждав минутку, продолжил:
- Но куда убежишь, если вокруг топь, а на берегах стоят блокпосты? Так и сгинули, и никто не узнал про них ничего, и проводники пропали. Пацаны шептались, что, скорее всего, те сами могли деньги и золото присвоить, а людей тех убить и в болоте утопить.
- Так что терпели мы все, хотя и воспитатели злыми были, на горох коленками ставили, костылями лупили. Но мы были счастливы уже от того, что у нас есть крыша над головой и кусок хлеба на обед, хоть и скудный.
- Хотя есть мы хотели постоянно, даже картофельные очистки таскали, сушили и толкли, лепешки из них делали. А зимой с ребятами выкапывали перемерзлые клубни картошки и пекли из них «тошнотики» — лепешки, от которых понос нередко случался. Но все так голодно жили, у многих и этого подчас не было, - вздохнул мальчишка, вспоминая свою тяжелую жизнь.
- От такой жизни ребята становились злыми, мальчишки нередко дрались в кровь, даже били преподавателей и сотрудников детдома, кто послабее, воровали еду у младших, и ничего нельзя было с этим поделать, ни милиции, ни охраны — кругом один лес.
Кто постарше, к девчатам приставали, а один все ко мне подкатывался. Я сначала не понял, чего он хочет, но когда объяснили, чуть от страха и брезгливости не умер, прятался постоянно от него, боялся, что поймает и сделает что нехорошее.
- Да что говорить, даже сотрудники детдома друг друга ненавидели и все хотели пакости сделать. Была у нас одна воспитательница молодая, Евдокия, по-человечески к нам относилась, помогала, чем могла. Но вот исчезла она, а потом прачка, мама одного мальчонки, что у нас жил, рассказала, что приехал к нам какой-то хмырь, которого за растрату осудили и сюда сослали. И поставили его в нашем детдоме завучем.
- Рассказывали потом, что новый работник решил "подсидеть" молодую девушку, а может отомстить хотел, что она была равнодушна к его ухаживаниям, и написал на нее донос. Евдокию судили по пятьдесят восьмой статье за «контрреволюционную деятельность» и отправили на лесоповал, хотя понятно всем было, что она ни в чем не виновата. А там, как говорили, в лютые сорокаградусные морозы деревья валили, сучья обрубали и ждали расстрела.
- К тому моменту доносчик успел занять директорское кресло и начал кормить детей баландой, из тухлых мясных остатков суп распорядился сварить. После того, как одна девочка умерла, а многие сильно потравились после этого "супа", его посадили под следствие, и тут, на наше счастье и счастье Евдокии, и приехал к нам ваш Николай Николаевич.
- Ох, и навел он шороху! Заставил того подлеца признаться в клевете, бумагу соответствующую написать, а самого отправил под стражей на Большую землю, судить его должны были. Евдокию на его места поставили, разогнали всех воришек,