А что у нас в Шебекино? А у нас трое суток идёт громкая работа с различных точек и из различных средств. Третьего дня было похоже, что самоходка ВСУ пробралась поближе, некоторое время обстреливала расположения наших ребят. Конечно, я не знаю точно, но выглядело это как две серии из четверных залпов и мощных прилётов на фоне длительной работы миномёта противника.
Мы дали тогда и продолжаем сегодня давать сильный отпор-ответ. Теперь это скорее можно понять как огневую поддержку наступления наших войск на Купянском направлении. Идут сообщения о нашем продвижении на полтора километра на отдельных участках. Одно видно — вал звуков, в которых ворочается и гудит фронт, откатился, отошёл подальше от нашего города, хоть и не очень далеко пока.
Какую мощь мы видели, когда через нас, Шебекино, шли войска в феврале 2022-го!
Шли на фронт.
Тогда и земля и небо ревели и гудели…
Вот это были парады!
А теперь проявляет себя только то, что придано нам по месту. Вспоминаю и то, как полтора года назад я прямо из окна своего дома наблюдала пуски снарядов из наших военных машин. Как глохла от звука, как пугалась неожиданного красного зарева огня после залпа на соседней улице, как ждала появления клубов дыма, уверенная, что именно это и есть пресловутый «прилёт». Тогда я не знала, что настоящий прилёт и выглядит-то иначе: стремительно оглушает и безжалостно подавляет волю, не давая времени на осознание или какие-то там… чувства.
Тогда город был наполнен различными машинами защитного цвета, дороги все напоминали стиральную доску — из-за впечатавшихся в асфальт следов гусениц, а во дворе нашей центральной больницы кипела жизнь фронтового госпиталя.
Однажды мы, помогая нашим бойцам, получили связного с ними в лице могучего богатыря в форме цвета хаки, так ладно облегавшей его как будто отлитые из чугуна мускулы. Он приехал прямо с фронта, пропылённый, сильный и очень к себе располагающий. Доброжелательность и мягкость обращения его поражала! Он не нёс с собой ничего резкого, враждебного, ярого, громкого. Всё в его облике было так ладно пригнано, так как-то округло, ничто отдельно не бросалось в глаза. Часто встречаешь описания типа: человек с резкими чертами лица… с большими руками… пронзительные глаза…
Совсем не то теперь.
Наш гость был предельно реальным, пышущим ровным и жарким пламенем жизни, цельным в производимом им впечатлении настолько, что даже автомат, что был частью его экипировки, не привлёк внимания. Войдя в кабинет, гость с «передка» неловко огляделся — куда пристроить автомат, такой же бесцветный и истёртый частым использованием, как и форма нашего гостя, явно повидавшая всяческие виды. Только тут мы этот автомат и заметили. Скоро боец освоился вполне, и беседа приняла доверительный тон, а автомат нашёл место рядом с нашим гостем.
Условились обо всём быстро.
Договориться вовсе не трудно, если обе стороны того желают.
Мы узнали, что нужно бойцам на передовой, в каком количестве, уговорились о связи и следующем приезде к нам, чтобы забрать закупленное для фронта. Гурьбой вышли мы на двор и начали загрузку серо-зелёного пикапа, такого же потрёпанного и не бросающегося в глаза, как и всё остальное, принадлежащее бойцу. Пока шла загрузка, я стояла в стороне и за то малое время, что судьбой мне было отпущено, пыталась понять душу, вглядеться в этого явно доброго и незлобивого человека, впечатляющего чем-то большим, чем просто яркость личности или привычный современному человеку эпатаж, бьющий на дешёвый эффект. Передо мной стоял тот, кто по-настоящему каждый день лично меня заслоняет от злобы врага, принимает на себя летящие снаряды и пули. Это его лесные бивуаки, открытые всем непогодам, это он бежит по изрытым воронками полям, стреляя по врагу, совершая всё то, что, по его глубокому убеждению, и положено делать солдату. Однако слово «геройство» даже и краешком не касается его мыслей. «Работа», «работаем», «отработали по врагу» — вот что спокойно, веско и убедительно звучало в его речах.
Прощаясь, я не удержалась и в жесте благословения коснулась ладонью его груди. Он улыбнулся в ответ. Никакой патетики момента или показной бравады. Весь разговор, все пожелания жизни и удачи, все заверения в надёжном исполнении долга, все ободрения друг друга вместились в два коротких взгляда — его и мой.
И всё понятно.
Миг, и он взметнулся в седло… нет, он сел за руль пикапа и отбыл на фронт. «А ведь он так красив», — подумалось мне.
Добра тебе, солдат…
Прошёл год.
Мы, если была возможность, справлялись о наших друзьях. Узнавали и о С. (это позывной, который он выбрал). Передавали приветы. У нас был его номер телефона, и иногда мы созванивались, когда он был в сети. Потом его перевели на брянское направление, и к нам он уже не приезжал.
Однажды весной 2023 года, набрав нашего друга по телефону, мой муж услышал в трубке не его бодрый и мягкий голос, а женские рыдания… Накануне ДРГ вырусей в составе ВСУ зашли на территорию Брянской области, взяли заложников. В операции по выдавливанию врага с нашей земли и при освобождении заложников погиб и наш знакомый — С., оставив молодую жену и маленьких детей.
Светлая память тебе, солдат…
28 октября
В шесть утра меня разбудил звук пулемёта.
— Опять лезут к нам…
Затем пару раз грохнула наша артиллерия, всё стихло.
После ночного и утреннего дождя выплыло солнышко и восторженно засияло, увидев нас.
— С добрым субботним утром!
— Пойдём в дубраву, проводим осень?
Пошли.
Ветер гонит на нас опавшие резные листья, как войско жёлтых мышей. Они катят волной, подскакивая и подпрыгивая, даже страшно, что сметут, полностью погребут под собой.
Однако ветер-то какой сильный!
Вдруг под порывом старая, видно, подгнившая берёза заскрипела и бухнулась почти что нам в ноги. Это я преувеличиваю, конечно. Упала в стороне, нас не задела. Но страху-то было!
Над головой облака, освещённые косыми лучами солнца, они, как в детстве, разноцветные: синие, серые, розовые и жёлтые, всякие, только не белые. Облака быстро превращаются в грозовой фронт. Красота! А на их фоне великолепно сияет золотом купол церквушки — прямо в него упёрлись лучи полуденного октябрьского солнышка. Лучи поднатужились и поднимают купол всё выше и выше, так что он уже плывёт меж сцепившихся синих туч.
— Скорей к дому, сейчас как ливанёт!
Будто услышав нас, порыв ветра смахнул