Облизнув губы, я снова посмотрела на мертвую мышь. Я не знала, был ли в его словах смысл, но он прав: мои прошлые попытки контролировать ситуацию ни к чему не привели.
Мне удалось научиться направлять силу на нужную цель, но выбирать, как именно воздействовать… ничего не вышло.
Стиснув зубы, я подготовилась к следующей попытке.
Вторую мышь я убила не сразу – в последнюю секунду мне удалось вырваться из транса. Но при виде ее изуродованного тела стало понятно, что долго ей не протянуть. Если, конечно, Клэнси не передаст мышь другому хранителю, попросив отнести ее Доминику.
Меня все еще подташнивало, но осознание того, что мне удалось обрести хоть немного контроля, придавало уверенности. На третьей попытке я поощряла в себе настойчивую потребность причинять боль медленно, вытягивая из нее все до последней капли.
Сломалась кость. Оторвался кусочек плоти.
Я захлопнула рот, и мышь вздрогнула. Ее тоже не мешало бы вылечить, но она все еще была в состоянии ходить.
От облегчения с моих губ сорвался немного испуганный смешок, успокоивший голосовые связки, которые все еще дрожали после последнего крика.
В следующие разы я вообще ничего никому не сломала. Я сосредоточила все свое внимание на панике, которую ощущала в глазах-бусинках грызунов, на том, как подергивались от моего крика их тела, и впитывала тоненький ручеек, образованный муками этого страха. И каждый раз я отступала прежде, чем крик проникал глубже.
Я тренировалась снова и снова и наверняка довела бедняжек до ПТСР. Но никакого другого вреда больше не причинила.
Наконец я опустилась на корточки и только тогда поняла, что моя рубашка промокла от пота.
Легкая улыбка Клэнси теперь казалась почти дружелюбной.
– Это было хорошо. Очень хорошо. У тебя будет возможность попрактиковаться позже. Пока лучше не переусердствовать.
Я поймала себя на том, что приняла протянутую им руку, и он помог мне подняться на ноги. Пока мы возвращались на главную поляну, мое тело дрожало от восторга.
По крайней мере, одно его обещание оказалось правдой – он дал мне шанс стать чем-то большим, чем просто монстром.
Когда я вернулась к остальным, Доминик был уже опоясан. Ремни переноски для кустарников были сконструированы с учетом всех его конечностей – они проходили под щупальцами, а затем через внешнюю часть плеч. Другой ремень, затянутый на его талии, надежно удерживал все это хитроумное приспособление, а сам горшок находился прямо посередине спины.
– Все не так уж плохо, – сказал он с кривой улыбкой. – Пожалуй, не буду снимать его на обратном пути. Надо привыкнуть…
Джейкоб пожал плечами, но выражение его лица оставалось бесстрастным. Я гадала, было ли это связано с тренировкой, на которой он практиковался в убийствах.
– Что теперь? – спросил он Клэнси.
Наш похититель/тренер достал планшет.
– Мы обсудим подробности миссии сегодня вечером, когда вернемся на объект. Однако я бы хотел, чтобы вы начали знакомиться с ключевыми персонами уже сейчас. Тогда у вас будет больше шансов узнать их при встрече.
Он показал фотографию мужчины лет шестидесяти. У него были зачесанные назад седые волосы и полные губы, резко очерченные на скуластом лице.
– Это лидер банды, которая действует уже несколько десятилетий. Его люди похищают уязвимых детей и подростков и продают их в трудовое рабство. И даже хуже.
От отвращения меня бросило в дрожь.
– Почему их не останавливает полиция или вроде того?
Клэнси поморщился.
– Он платит местным правоохранителям и действует очень осторожно, чтобы оставлять как можно меньше улик. Я думаю, пришло время кому-то взять дело в свои руки.
Клэнси показал еще несколько фотографий, останавливаясь на каждой, чтобы дать нам время рассмотреть лица.
– Это те из его сообщников, личности которых мы установили. Большинство из них должны быть с ним дома в тот вечер, когда мы вас отправим.
– А как же дети? – спросил Доминик, хмурясь.
– На их территории никогда не бывает больше одного или двух детей одновременно, надолго они не задерживаются. И, насколько мы можем судить, прямо в доме они их не держат. Но чтобы принять все меры предосторожности, мы выберем время, когда у них будет перерыв между сделками.
Опустив планшет, Клэнси посмотрел на нас.
– В помещении может быть домашний персонал. Мы бы предпочли, чтобы по возможности вы не причиняли им вреда. Полагаю, вы сможете отличить их от ваших настоящих целей по поведению и одежде.
Еще один фактор, на который потребуется обратить внимание. Я не смогу просто закричать на весь дом и покромсать каждого находящегося в нем человека.
Это задание не обещало быть легким. Оно было совсем не похоже на наши прошлые миссии, когда мы понятия не имели, с какой именно целью хранители послали нас на задание.
Но дрожь в моих венах была вызвана не столько волнением, сколько предвкушением. Я хотела получить шанс применить свои смертоносные навыки, чтобы помогать людям, а не просто убивать тех, кто встал у меня на пути.
И хотя раньше такого нельзя было и представить, теперь я начала думать, что это вполне возможно.
Разве можно было сказать, что убить кучку работорговцев – плохо? Эти придурки знали, что творят зло, но не прекращали делать.
Если уж я была готова расправиться с Урсулой Энгель и ее людьми только за то, что они пытались нас убить, то расправа над этой бандой станет всего лишь крошечным пятнышком на моей совести. Черт возьми, в конце концов, я уравновешу чаши весов, ведь эти люди больше не смогут красть нормальную жизнь у тех, кто ее заслужил.
Так им и надо!
И если благодаря вылазке мы сможем придумать план, как обрести свободу, это будет дополнительным бонусом.
Клэнси засунул планшет в свою сумку, и я задумалась, есть ли здесь сотовая связь. Сможем ли мы раздобыть телефон во внешнем мире, привезти с собой и использовать?
Но с кем связаться? В старом телефоне у меня был сохранен номер Роллика, но я его не запомнила.
И в конце концов, я уже не понимала, можно ли доверять нашему якобы самому главному союзнику.
Что ж, пока рано было об этом думать.
Клэнси хлопнул в ладоши.
– Рива и Джейкоб, почему бы вам двоим не пробежаться до объекта? Мы разметили тропу дополнительными знаками, они расположены через равные промежутки. Давайте посмотрим, насколько вы сможете нас опередить.