И следующего противника он встретил за углом. Тот удивлённо взглянул на пленника и через мгновение получил молотком прямо в лицо. Кондрат преодолел расстояние между ними несколькими прыжками, блеснуло лезвие в свете масленых ламп и на горле у бандита появилась красная линия, которая продолжала разрастаться вторым кровавым ртом.
Мужик схватился за горло, падая на колени. Сквозь его пальцы струилась кровь.
Кондрат не стал дожидаться его смерти. Поднял молоток, обошёл тело и направился к лестнице. Осторожно ступая по ступенькам, на мгновение он прижался к стене. В единственном глазу начало темнеть, и мир начал утекать из его сознания, будто он засыпал. Кондрат до крови прикусил язык, и это немного помогло остаться в реальности.
Сотрясение. Или ушиб. Но если он ходит и дышит, значит ничего критического.
Немного придя в себя, Кондрат продолжил подниматься, пока не упёрся в дверь. Не заперта.
Он осторожно приоткрыл её и выглянул наружу. Судя по всему, то, где он очнулся, было подвалом какого-то не самого молодого здания. И сейчас он вышел в какой-то коридор. И никого. Больше всего Кондрата волновало отсутствие противников. В подвале был один, одного он убил по пути наверх, а значит, как минимум, один ещё где-то шлялся.
Сейчас можно было рвануть искать выход и бежать, чтобы вернуться сюда с подкреплением, однако Кондрат был не из тех, кто будет спасаться бегством. Во-первых, это глупо, так как он не знает, где находится, и убегать сломя голову, оставив за спиной подонков, означало неминуемое преследование. Во-вторых, теперь в нём играла жажда крови, и он намеревался дотянуться до всех, кто здесь был. В конце концов, сейчас преимущество было на его стороне, а значит надо им пользоваться, а не убегать.
И Кондрат вышел в коридор. Он как раз услышал голоса из соседней комнаты. Пальцы крепко сжали рукоять молотка и ножа, и он направился к двери. Эффект неожиданности никто ещё никогда не отменял…
Глава 16
Кондрат не чувствовал ничего, когда убивал их. Не чувствовал, ни когда проламывал череп молотком одному, ни когда клинок пробивал грудь другому, и металл скрежетал о рёбра ублюдка. Он не почувствовал и капли отвращения.
Когда это не первый и не второй труп на твоей совести, любые подобные чувства пропадают. Наверное, самое худшее, по мнению Кондрата, было привыкнуть к этому. Привыкнуть убивать, потеряв всякое отвращение даже к не самым приятным моментам. Он считал, что едва ты начнёшь принимать это как данное, то сразу теряешь часть чего-то человеческого, частичку чего-то очень важного, что заставляет людей быть тем, кем они являются.
Кондрат давно смирился с тем, что он был не самым лучшим представителем человечества. И тем не менее, он был тем, кто был нужен людям. Человеком, который стоял между ними и теми, кто окончательно потерял человеческий облик, как трупорез. Для чудовищ нужны те, кто не боится их.
В небольшой комнатке остались лишь он и последний из бандитов. Никто из них даже голоса не подал. В таких ситуациях надо визжать, как баба, чтобы предупредить остальных, но никто из них по какой-то причине не издал ни звука, лишь предсмертные хрипы.
Но ему плевать. Сейчас в голове Кондрата была лишь бесконечная боль и холодный расчёт.
Оседлав сверху последнего и приставив ему к кадыку нож, Кондрат холодно поинтересовался:
— Сколько вас в этом доме?
Бандит смотрел на него с нескрываемой ненавистью и выплюнул:
— Да пошёл ты в жопу! Хрен я тебе что скажу!
И Кондрат воткнул ему в горло клинок, после чего дёрнул в сторону, расширяя рану, после чего встал, чтобы не испачкаться кровью, и оставил корчащееся тело на полу.
Он получил ответ на свой вопрос, пусть бандит даже не подозревал об этом. Зачастую люди отвечают честно, когда понимают, что им теперь не на кого положиться. И вот так посылают, когда хотят скрыть правду. Так что с огромной вероятностью здесь ещё кто-то есть.
Кондрат обыскал тела, но так и не нашёл никакого оружия при них. Лишь кинжалы, да у одного мешочек с наркотиком. Знай он сейчас состав, возможно, даже воспользовался им, чтобы снять боль, но нюхать чёрт знает что, чтобы потом оказаться на полу, пуская слюни он не собирался.
Выйдя из одной комнаты, он зашёл в следующую, но там было никого.
Зато здесь было окно, через которое можно было выглянуть наружу.
Судя по всему, это какой-то не самый благополучный квартал, типа тех, где обитали ночные бабочки, только находился ближе к окраине. Об этом говорило слишком много свободного пространства вокруг домов и опушка, которая виднелась над крышами. Частную территорию вокруг здания могли позволить лишь те, кто жил ближе к окраине, так как плотность застройки здесь была меньше.
Возможно, он сейчас в одной из баз бандитов. По небу можно было сказать, что уже глубокая ночь, а значит он здесь пробыл не так уж и долго.
Кондрат осторожно прошёлся коридору, встретив на своём пути ещё одного дегенерата и забил его молотком едва завидел. Стерев с лицо кровь и обыскав тело, он выглянул уже в коридорной окно. Оно выходило во двор на небольшую подъездную дорожку, где толпилось ещё трое человек. Слишком много для нападения. Лучше пройтись по дому и поискать оружие.
Кондрат обошёл первый этаж, составив примерный план здания, после чего остановился у лестницы на второй этаж. Здание совсем небольшое, скорее типичный дом, для большой семьи. Первый этаж использовался скорее, как склад всякого добра, — не тащить же на второй, а второй для проживания. И если на первом никого не было, то сверху доносилось много разных весёлых голосов. Видимо, вся компания собралась наверху.
Он посмотрел на молоток с ножом в своих руках, после чего задумчиво поднял взгляд. А ведь может и не справиться, случись что…
Но обдумать об этом не было времени.
На крыльце дома послышались шаги, и Кондрат поспешил нырнуть за угол, прижавшись и замерев, даже не дыша. Дверь открылась и послышался голос вошедшего.
— Да я быстро, в толкан…
— Да ты задолбал срать уже! Как что, так в толкан! — крикнул снаружи кто-то возмущённо.
— А я чё, виноват⁈ Вы притащили эту тухлятину!