Кондрата такой расклад полностью устраивал, и он сам подтвердил, что так всё и было. Теперь, когда прояснились некоторые вещи, разглашать, что действительно произошло и что он узнал, было слишком опасно. Нельзя было, чтобы крыса в отделе узнала, что ему известна правда, иначе в следующий раз ему пустят пулю прямо в затылок у двери собственного дома. Хотя тот факт, что он делал вид, что ему ничего не известно, всё равно не отменял такой возможности.
Вайрин вызвался отвезти Кондрата в больницу, и уже в дороге, взяв служебный экипаж, под грохот колёс Кондрат шёпотом поведал о том, что узнал.
— Значит кто-то сливает инфу? — нахмурился Вайрин.
— Узко мыслишь, — покачал Кондрат головой. — Крыса в отделе не просто сливает инфу. Она знает об убийствах и возможно причастна к ним напрямую или косвенно. И он знает, кто убийца.
— И он же забирает жертв! — вдруг осенило Вайрина.
— Вряд ли, — покачал головой Кондрат и тут же пожалел об этом, так как та сразу отдалась болью. — Это ещё один участник.
— Боги, да сколько в этом участвует⁈
— Точно не один серийный убийца. Он лишь убивает, пытает, делает из них символы. Второй забирает жертв с улицы и отвозит трупы. Третий прикрывает их от стражей правопорядка. Возможно, есть ещё кто-то.
— Но зачем им это?
— Потому что есть такие люди, которым нравится наблюдать за страданиями людей. Если это женщина, то логичнее предположить, что наблюдателями выступают мужчины, которые испытывают сексуальное возбуждение от их пыток. Что первый, что второй вполне возможно тоже наблюдают за экзекуцией. Тебе, возможно, это не известно, но в моём… моей стране был такой вид порнографической индустрии, где женщинам делали больно, и людям это нравилось. Да, вижу по лицу, что тебе это не понятно, однако некоторые испытывают сексуальное возбуждение от власти, контроля и беззащитности жертвы, представляя себя на месте непосредственного участника.
— Почему ты уверен, что их несколько? — тихо спросил Вайрин, обрабатывая информацию в голове.
— Не уверен, только предполагаю. Один убивает, и он является трупорезом. Второй возит тела, и его не было при первом убийстве, почему тело и осталось там, где его нашли. И он работает в извозе, почему видели экипаж, на котором перевезли тело при последнем убийстве. Третий прикрывает их. Он вряд ли отвозит трупы, так как должен иметь транспорт, а позволить в северном отделе это могут себе немногие. У кого он есть? Именно лошадь с экипажем?
— Да не у многих… — протянул Вайрин. — Может только у моего начальника и ещё парочки…
— В любом случае, у вас точно нет тех, у кого есть карета или экипаж. И я очень сомневаюсь, что он совмещает работу в отделе с извозом. Если так, то ему бы потребовалось устроиться на работу после убийств, что могло бы его выдать. Но он мешает следствию, косвенно, естественно, и предупреждает убийцу о любых наших действиях.
— Тогда у нас проблемы…
— Проблем нет. Просто теперь никто кроме меня и тебя не должны знать правды, куда движется расследование. Они уже попытались убрать меня, а значит насчёт извозчика и примерного описания убийцы мы были правы. Ты рассказывал про рога?
— Нет.
— И не рассказывай, — кивнул Кондрат. — Мне описали убийцу. Это худощавый человек в очках, кто-то из городских среднего достатка.
— Всё равно по этому описанию найти кого-либо будет проблематично, — недовольно заметил Вайрин.
— Однако у нас есть списки людей, которые брали книгу. У нас есть списки тех, кто выезжал вечером, чтобы отвезти жертву, — напомнил Кондрат. — Остаётся совместить описание внешности со всем остальным, и он у нас в руках. Ты должен лично проследить за всем, и эти списки должны оказаться в твоих руках первее всех.
— Как ты думаешь, это кто-то из стражи или сыщиков?
— Не знаю, Вайрин, — ответил Кондрат задумчиво.
— Просто Яклев, этот придурок подозрительно выглядит, не находишь? Он постоянно упирает на то, что это сделала ведьма. Постоянно. Но взглянем правде в глаза, даже идиоту понятно, что ни о какой ведьме речи идти не может. Да, они существуют, но… встретить их то же самое, что стать главным сыщиком империи — шанс один на миллион.
— Думаешь, он?
— Почти уверен, — твёрдо ответил Вайрин. — Ведьма — удобный преступник. Её не найдёшь, потому что ей здесь негде взяться. Гоняться за призраками и любую неудачу объяснять тем, что это ведьма и её просто почти невозможно схватить. Он постоянно оттягивает следствие в ту сторону, где тупик. Постоянно подвергает сомнению любую дельную теорию, а когда ты хотел сделать зарисовку, он пытался препятствовать тебе и лишь, поняв, что это выглядит подозрительно, сдался. Будь здесь реально ведьма, имперские маги давно бы занялись этим делом.
— Это может быть и Вантувер, — пожал плечами Кондрат. — Он схватил мясника и попросту нашёл козла отпущения…
— Какого козла?
— Козла, на которого можно свалить все преступления.
— Только мясник действительно подходил под описание и, если бы не ты, я бы тоже подумал на него. Амулеты, книги по всякой мистической хрени, садизм, личная повозка, любовь к разделке туш. Если бы Вантувер занимался так же плотно этим оккультизмом, он бы понял, что это не наш клиент. Мясник действительно очень похож на нашего трупореза. А Яклев… ведьма, Кондрат. Это как гоняться за лесной феей, которой не существует. Вечное расследование.
— А может быть и твой начальник, — ответил со вздохом Кондрат. — Здесь просто не угадаешь, кто именно ему помогает.
— И что делать теперь?
— Только держать уши востро и следить за всеми.
— Не зная кто есть кто?
— Доверяй своей интуиции. Ты можешь заметить странность, и даже не понять, в чём она. Однако никогда это не игнорируй. К тому же, рано или поздно всё раскроется. Достаточно выйти на извозчика, и всех остальных мы вытянем за ним, как удочкой. Это единственный человек, которого мы сейчас в состоянии схватить.
Они подъехали к больнице, и Вайрин помог Кондрату выбраться из экипажа, после чего проводил его прямиком в здание, сдав в заботливые руки медсестёр. Сам же отправился обратно в северный отдел стражей правопорядка.
Теперь он не сможет найти покой, пока не получит все списки, которые могли случайно затеряться,