— Мистер Оттаберг, хочу, чтобы вы не распространялись об этом.
— О чём?
— О том, что это кто-то подстроил. Сейчас об этом знаем мы и больше никто другой. Пусть так всё и остаётся.
— Вы не доверяете другим? — нахмурился он.
— Я не доверяю никому, мистер Оттаберг. Кроме вас, естественно, и мистера Легрериана.
Хотя Оттабергу он тоже не доверял, но не стал вносить конфликт в эти хрупкие отношения.
Крыса в отделе рано или поздно выяснит, что они раскусили её замысел, однако сейчас они опережали его. А значит могли нанести удар первыми, прежде чем он или трупорез успеют что-либо предпринять.
* * *
Кондрат сидел у себя в офисе, глядя в стену напротив. Он словно заснул с открытыми глазами, однако на деле он погружался в собственные мысли. Копался внутри, пытался вспомнить всё, что видел и слышал, собирая картинку воедино. Кто-то бы назвал это мозговым штурмом, но Кондрат называл это «раскладыванием по полочкам».
Как тогда в кабинете Вайрина, когда он повесил три вопроса: «Кто жертвы?», «Как выбирает жертву?» и «Какую цель преследует?». По факту, это зачатки мозгового штурма, и на все они нашли ответы, что помогло определить цель и напасть на верный след, сузив круг лиц.
Теперь требовались новые вопросы. Требовались правильные вопросы. Каждое преступление — это мозаика, которую надо собрать воедино, используя факты, улики и собственные логические выводы. И все пазлы между собой правильным вопросом. Правильно задашь вопрос — получишь необходимый ответ, который поможет тебе двигаться вперёд.
Значит правильный вопрос…
Гравий Донк — почему он начал работать на трупореза?
Нет, не так…
Почему трупорез доверился Гравию Донку?
Доверяют лишь тому, кого знают и в ком уверены. Значит Гравий Донк и трупорез были знакомы, верно? Знакомы достаточно хорошо, чтобы убийца ему доверился. Познакомились на службе? Нет, вряд ли, скорее знали друг друга куда дольше, возможно даже с детства. А значит, они должны были жить в одном районе. Возможно, Гравий знал о наклонностях своего знакомого, возможно, он сам и участвовал в этом.
Кондрат полез в личное дело Гравия Донка и нашёл его адрес рождения. Он совпадал с тем кругом, где пропадали животные. Как раз рядом располагалась и Мастерская улица, где стоял зловещий дом. Значит, они действительно могли быть знакомы. Возможно, даже жили друг напротив друга.
Но с кем он дружил, что был готов сохранить такую тайну и даже помочь? Кондрат лично несколько раз проверял людей в тех местах: уехавших десять лет назад, берущих книги по вероисповеданиям Великих Гор, купивших жильё на юге и работающих в центре города, где выбирали жертву. Но ни одного совпадения по всем пунктам не было, а сажать в том районе можно было, в таком случае, каждого встречного.
Почему Гравий Донк согласился?
Возможно, из-за того, что страдал той же проблемой. А может сыграла свою роль психологическая травма на войне, когда он стал другим. Кондрат мог представить, как тот незнакомец случайно встречает старого приятеля, как они общаются, и серийный убийца чувствует в своём старом друге те же наклонности. Медленно и чётко обрабатывает его, увлекая за собой и заставляя преследовать ту же цель, что и он сам. И Гравий Донк соглашается.
И всё равно, это не приближало к ответу, где искать трупореза. Вопросы были правильными, но были не теми.
Кондрат откинулся на спинку стула, и тот мягко спружинил под ним, даже не скрипнув. Хорошее кресло, комфортное, не чета тем, что стояли у него в офисе. Кондрат раз за разом откидывался на спинку, словно ребёнок, чувствуя, как-то мягко покачивается под ним.
И всё же, какой вопрос надо задать, чтобы получить верный ответ? У них есть примерное место жительство убийцы до, у них есть примерное место работы убийцы сейчас и место, где он мог скрываться. Городской, не имеющий опыта в разделке и увлекающийся вероисповеданиями Великих Гор. Нужен вопрос, который поможет им выйти на ублюдка…
Колокольчик над дверью звякнул, и в офис вошёл молодой юноша, придерживая дверь для богатой старой леди, которую Кондрат знал слишком хорошо, чтобы забыть.
— Госпожа Коконтьер, — встал он со своего места, шагнув ей на встречу. — Вам не стоило ехать сюда.
— Чепуха, — отмахнулась старушка. — Я ещё слишком молода, чтобы лежать в своей кровати.
— Прошу вас, — он проводил её к стулу и вежливо поинтересовался. — Вам чаю, кофе?
— Вы знаете, мистер Брилль, что я откажусь, но каждый раз предлагаете их, — улыбнулась она сморщившимися губами.
— Может вы в этот раз захотите, — пожал Кондрат плечами и сел напротив неё. — Так чем я могу вам, госпожа Коконтьер.
— Моя непослушная собачка, мистер Брилль…
— Опять убежала, — кивнул он, не показывая раздражения.
— Маленькая негодница, — возмущённо выдохнула Коконтьер.
— Я вынужден вас предупредить, что однажды это может очень плохо кончиться, госпожа Коконтьер. Вам следует надевать поводок.
— Я надевала, мистер Брилль, но вы не поверите. Выскользнула из него! Вот так просто! Но вы же мне поможете найти? — посмотрела она на него слезящимися глазами.
— Конечно, госпожа Коконтьер. Как я могу отказать такой прекрасной даме, как вы, — выдавил он из себя улыбку.
Хотя, глядя на её старческое лицо, изрезанное морщинами и похожее на скукожившуюся кожуру мандарина, Кондрат предполагал, что раньше она была той ещё обаятельной дамой, разбивающей сердца всем подряд. Иногда, глядя на неё, он чувствовал внутри себя холодок, ведь однажды он и сам станет таким. Беспомощным, слабым и не способным поймать собственные мысли.
— Спасибо, мистер Брилль, — кивнула она. — Как хорошо, что вы есть.
Ему за это и платят, что он есть. Отказываться от простой работы, за которую хорошо платят, он не собирался. Деньги никогда лишними не будут. К тому же, не ему теперь бегать по всему району в поисках собачки. Мальчишки вполне себе приноровились отыскивать её где-нибудь на помойках или в сточных ямах.
С концом рабочего дня, распрощавшись с Сайгой, Кондрат отправился в больницу к Вайрину, попутно заскочив