- Подожди! – прервал Сарутоби логические выкладки собеседника, - Вопрос об уничтожении Учиха не стоит! И не будет стоять!
- Не стоит, - согласно кивнул Шимура, - Пока. Но весьма скоро дело до этого дойдет. И тогда придется принимать меры. Хотим мы этого или нет.
Воцарилось тяжелое молчание. Обсуждение того, чтобы пойти на уничтожение одного из собственных кланов, дабы не допустить его претензий на власть – это не то, что кто-либо хотел обсуждать. Нечасто перед ними вставала подобная необходимость. Спасение Узушио когда-то стало первым такого рода моментом.
- Должен быть и другой путь, - проговорил Хокаге, исподлобья следя за Данзо. Советники молчали. У них явно не было своего предложения, и пока они взвешивали позиции остальных двух собеседников.
- Не сомневаюсь. Вот только, готовы ли вы все пройти этим путем?
Едва уловимая улыбка на маске, что играла роль лица лидера Корня, была жутким зрелищем. Он не смог отказать себе в удовольствии продемонстрировать сопернику свою правоту. Свое превосходство. Как бы не ратовал Сарутоби за мир и решение проблемы без решительных действий радикального характера, он же будет первым, кто не сможет сделать все необходимое для того, чтобы предотвратить подобное. Память лидера Корня не подводила и хранила в себе немало моментов из прошлого, когда глава деревни поступал так. А ведь до получения им шляпы каге все было иначе….
- Но вы вправе принимать решения сами. Действуйте. Я же буду наблюдать со стороны. И готовиться, «если» события пойдут по предсказанному мной сценарию…. – Данзо поднялся, давая понять, что разговор на этом закончен. Однако прежде чем уйти, он остановился и оглядел всех троих, - Что бы не случилось, не смейте соваться к Учиха Шисуи. Его подготовка – моя забота. Провалите – пачкать руки будете сами!
Он никогда не задумывался, что чувство долга заведет его столь далеко. Не чувство долга перед родной деревней. Когда-то это чувство втянуло заставило его взглянуть в глаза чудовищу. Смердящему ужасной чакрой, испускающий вокруг себя волны страха и ужаса, едва не отправившему его на тот свет. Тогда ему удалось выжить только чудом. Если бы не упорство друга покойного теперь сенсея, который на своих плечах вынес его с поля бойни, белели бы его кости где-то там на севере. А не появись потом другой человек, одним своим присутствием сумевшим вытащить его из водоворота отчаяния, страха и ужаса, жизнь бы оборвалась. Та самая, которую с таким трудом смогли выцарапать из когтистых рук шинигами.
Это потом он узнал, что человек, что помог ему в тот миг, на деле сделал для него куда больше. Лекарство, что позволило пережить критический момент и буквально удержало на грани жизни и смерти, изготавливалось при его непосредственном участии. В эти слова, сказанные им же самим, не было повода не верить. Новый друг был с ним честен. Может не во всем, но он чувствовал, что недомолвки касались лишь тех вопросов, которые знать ему, молодому начинающему ирьенину не положено по статусу…. Друг сделал для него много. И продолжал помогать во всем, стоит его попросить или просто упомянуть о затруднении. И чувство долга перед человеком, который был так добр с ним, с каждым днем делалось лишь сильнее.
Хотя чувства долга порой было недостаточно. Как это было в этот раз. Друг просил о выполнении сложного мероприятия. Опасного, выходящего далеко за привычные рамки. Нет, он был готов в любом случае помочь. Но нуждался в чем-то, что помогло бы ему понять причину. И согласиться. Рассказанная история о необходимости спасти людей, оказавшихся в большой опасности, стала этим «чем-то». Спасение людей после того злополучного пробуждения после битвы стало для него смыслом жизни. А друг был весьма убедителен в своих словах. Не поверить ему он не смог.
- Вы хотели говорить со мной?
Тон голоса подсевшего к столику человека сразу ему не понравился. Показное высокомерие, демонстрация своего превосходства, и снисходительность к «простому смертному», решившему воспользоваться его услугами. Отвращение шевельнулось в глубине души. Отвращение вкупе с желанием показать этому презренному предателю, кто здесь кто на самом деле…. Но нужда требовала обратное. Равно как и желание не снимать свою личину перед чужаками. Он в этом забытом человеческими законами и порядком месте с четкой задачей.
- Мне сказали, что вы способны выполнить просьбы деликатного характера.
Собственный измененный техникой голос звучал непривычно. Даже после того, сколько времен он потратил на то, чтобы довести маскировку до совершенства. Относительного совершенства.
Незнакомец подозрительно прищурился, придирчиво оглядев его, при этом держа руки так, чтобы в любой момент выхватить оружие из затаенного подсумка. Да, профессионализм в нем был явно не показной. Что-то да он умел. А если ощущения от излучения пусть и слегка подавляемой чакры верны, то он явно подходил по своим данным.
- Какого рода просьба? - спросил он спустя некоторое время, недобро оглядев окружающий зал, в котором бурно гремела пьянка. Что поделаешь. Кабак в темное время суток – место многолюдное. Особенно заведение такого рода и места расположения. Средоточие всякого отребья.
- Оперативная доставка груза в отдаленную страну, - быстро прозвучал ответ.
Мужчина нахмурился, явно раздумывая над тем, стоит ли ему спрашивать о подробностях, или же сразу откланяться. «Работодатель» терпеливо ждал решения.
- Что за груз?
Голос уже не казался таким противным. Желание прервать беседу с высокомерным отбросом системы шиноби и искать другого более приятного наемника начало стремительно испаряться.
- Малообъемный, - уклончиво ответил молодой ирьенин, давая понять, что подробности сделки здесь он раскрывать не намерен.
- Цена вопроса?
Вместо ответа на стол лег рекламный буклет с расценками на услуги шиноби в зависимости от ранга миссии. Наемник хмуро глянул на бумагу и внимательно изучив, посмотрел на работодателя.
- Беретесь?
- Полагаю, подробности после согласия?
- Разумеется. Там же обсудим дополнительные условия и доплаты.
- Нужно подумать.
- Думайте. Завтра я буду здесь ровно в это же время.
Он встал и вышел, оставив наемника сидеть на месте, заодно радуясь, что покидает это изрядно поднадоевшее своим шумом и гамом помещение.
Прежде чем направиться в снятую комнату в местной шарашке, по нелепости именуемой гостиницей, нашел глазами притаившуюся среди листвы ближайшего деревца змею. Одну из многих