Шизуне покачала головой.
- Не будь меня или Карп-сана, никакой особой разницы бы не было. Он мог простоять там лишний день или два, но тот парень бы вернулся….
- Даже так?
Ответом был кивок и задумчивое выражение лица.
- Понятно…. – вздохнула Цунаде и некоторое время смотрела в сторону, размышляя о таинственном ирьенине, пытаясь уместить сказанное в свою картину реальности, и параллельно представив образ сильного Госпиталя. То немного, что успело прийти ей в голову, неожиданно понравилось. Приятное чувство, что охватило ее, оказалось намного лучше того, что успело дать принятое на грудь саке.
- Ой, как поздно! – спохватилась Шизуне, вскочив на ноги, - Простите, что отвлекла вас, учитель.
Хокаге смерила ее задумчивым взглядом, после же, проигнорировав реплику ученицы, поинтересовалась:
- Твое участие в этих программах можно считать закрытым?
Ответом ей стало выражение чистого изумления на лице девушки.
- Почему это?
- Значит, ты продолжишь участвовать в работе Харады?
- Да!
- Почему?
Последний вопрос был лишним, отчасти провокационным, но Цунаде было любопытно.
- Потому что это то, чем я хочу заниматься.
Ответ удивил. Изумление женщины было настолько сильным, что она даже утратила на время дар речи, чем Шизуне воспользовалась и упорхнула, вежливо попрощавшись. Когда же охватившее чувство ее отпустило, она не сдержавшись, извлекла из ящика пиалу, наполнила ее и сделала глоток.
- АНБУ!
Боец в маске материализовался несколькими мгновениями спустя.
- Мне к завтрашнему утру нужно все, что касалось последней операции Харада Широ в его лаборатории. То, в чем участвовала Като Шизуне. Также мне нужна информация о больном, включая прогнозов его полного восстановления и возвращения в строй. Запрос секретный. Выполнять!
- Есть!
Операция над тем парнем заняла добрых три дня. Или три с половиной. Я не стал бы браться судить о том, сколько времени заняли такие моменты, вроде планирования, введения в привычный стиль работы нескольких необычных подходов. Ну, или хотя бы отладки организма объекта в процессе применения этих самых подходов. Не берусь, но все же сдается мне, что самый минимум. Куда больше, как мне кажется, было затрачено на другое. Например, на то, чтобы успокоить внезапно пришедшего в себя бедолагу, для которого второе рождение оказалось серьезным стрессом. Потом на то, чтобы его тщательно обследовать, чтобы убедиться, что преждевременное пробуждение не стало причиной каких-то проблем. Мало ли, в конце концов. Про прочие мелочи, вроде составления отчета, заполнения прочих бумаг, общение с командой «нянек» для «новорожденного» и говорить не стоило. Особняком в этом перечне важных и нужных дел стоял разговор с Шизуне, которая по итогам операции была в странном состоянии. Как еще описать настроение, когда у человека присутствует радостное возбуждение от результата проделанного труда? И в то же самое время у него же тяжелый осадок от осознания того, что он не настолько хорош, как хотел бы?
Правда не знаю, сумел ли я хоть как-то изменить все к лучшему. Но в любом случае, после разговора уходила она в чуть лучшем расположении духа. Так что полагаю несколько брошенных в процессе беседы комплиментов и проникновенная интонация сыграли свою роль. По крайней мере, надеюсь на это.
Трое суток без сна оказались достаточным основанием для того, чтобы следующий день провести дома. Я даже не стал отправлять клона в Госпиталь с предупреждением, хотя изначально собирался. Мой организм любые попытки манипуляции чакры воспринял как святотатство, так что я просто перевернулся на другой бок и спал до обеда. Только тогда у меня появилось ощущение бодрости, и проснулось чувство острого голода. Который было принято решение побороть где-нибудь в центре, балуя себя разными вкусностями.
Умывшись и приведя себя в относительный порядок (для бодрости я немного добавил в себя природной энергии), зашагал в указанном направлении. Погода для прогулки была выбрана не слишком хорошая. Небо было закрыто тучами, время от времени падали мелкие капельки дождя или же набегал ветер. Воздух достиг той самой грани, когда слово прохладный плавно переходит в холодный. С другой стороны, был и некоторый плюс. На улицах мне встретилось от силы пара человек. А это значило, что никаких прохожих, с которыми можно было столкнуться, и среди которых я мог почувствовать себя не в своей тарелке. К сожалению, последнее со мной случалось, особенно после долгого отсутствия вылазок за пределы стандартного маршрута «дом-работа-дом».
Привычное и давно полюбившееся мне заведение встретило меня обилием приятных запахов и большим количеством посетителей. Не этого я ожидал после пустых улиц, и потому первой мыслью было развернуться, да пойти куда-нибудь в другое место. Но посуетившиеся сотрудники, прекрасно знакомые с моей любовью к большим тратам каждый раз, когда речь заходила о еде (особенно, о еде вкусной), быстро меня охмурили, соблазнили и скоро я сидел на мягком кресле за отдельным столиком, ожидая своего заказа. Как всегда обильного. И пока ждал, невольно прислушивался ко всему тому, о чем говорили вокруг меня за соседними столиками.
Скоро на моем столе появилась еда, и я почти забыв обо всем, погрузился к ее поглощению. Голод и разыгравшийся от ароматов волчий аппетит заставили меня наброситься на нее со всей доступной мне жадностью. Не прошло и десятка минут, как передо мной остались только пустые тарелочки и блюдца. Но, несмотря на уничтожение всех доступных порций, я все равно чувствовал, что могу, а главное, хочу, больше. И потому повторил заказ, добавив в него несколько дополнительных блюд.
Пока официанты бросились на кухню передавать мою просьбу, а из-за дальнего угла сверкал счастливыми глазами кто-то вроде местного управляющего (не иначе в радостном предвкушении хорошей прибыли), я откинулся на спинку кресла. Исчезнувшие на время схватки с вкусными калориями звуки и голоса, снова вернулись, и в мой мир ворвались те же обрывки чужих разговоров. Несколько минут мое внимание вяло переключалось между сразу несколькими источниками шума, пытаясь зацепиться за что-то одно, но не в силах уловить хоть что-то интересное.
Тогда я бы нырнул в глубины собственных мыслей, если бы случайно не зацепился за чей-то энергичный и в меру громкий голос, исходящий откуда-то через один столик. Там разговаривали двое мужчин. Один из них, что сидел ко мне спиной, и был главным источником. Он говорил эмоционально, с такой уверенностью и силой, что игнорировать его было трудно. Его речь словно пугало отгоняло мои вялотекущие мысли, обращая их во что-то малозначимое и неинтересное. А вот то, о чем вещал незнакомец, постепенно проникало в меня,