Сигнализация за окном умолкает.
– Не подходи, – она качает головой и отступает, пока не упирается спиной в стену. Висящая чуть повыше ее головы картина, изображающая разноцветную абстракцию, опасно покачивается. – Я серьезно!
Я замечаю, как подрагивают ее ноги – того и гляди подкосятся, – и широко, довольно улыбаюсь. Интерес и желание в ее сознании сменяются страхом. У страха Сильвии Хейли терпкий, пряный вкус.
– И в голову мне не лезь! – голос ее срывается на фальцет и затухает.
Страх превращается в панику.
Ну же, Сильвия, не сдерживайся и дай себе волю.
– Там места и так маловато.
Так мы и стоим друг напротив друга – я ухмыляюсь, изредка затягиваясь, а Сильвия успокаивает участившееся дыхание. Сигарета истлела почти до фильтра, пепел уродливой кучкой лежит на отполированном до блеска и наверняка дорогом паркете. Но Сильвии сейчас явно не до беспокойства о таких мелочах – ее сердце бьется с удивительной скоростью, грозясь выскочить из груди, а во взгляде мелькает недоверие.
Сильвия, я ведь и пальцем тебя не тронул. Поверь мне, что бы я ни сделал – ты сама этого захотела.
До чего же чудно расширяются ее серо-зеленые глаза, когда она слышит мой голос у себя в голове. Приоткрываются пухловатые губы, словно ей хочется ответить, но ни звука с них так и не срывается.
Вот и молодец, иногда лучше промолчать.
– Я же просила не лезть! Ни в голову, ни в мою жизнь, – говорит она уже гораздо тише.
Все также жмется к стене, но расправляет плечи и вздергивает подбородок – в ней вновь просыпаются гордость и уверенность, но я-то знаю, что в душе Сильвия всего лишь недолюбленная девочка. Девочка, которая готова искать эту любовь где угодно: у заносчивого, самолюбивого однокурсника – вот кто такой Дерек, что ж, запомню его имя, – у эгоистичной матери, у холодного и закрытого отца.
Даже у демона, что случайно появился в ее жизни.
– Я загадала желание, вот им и займись.
– Приказывать будешь кому-нибудь другому, – произношу я мрачно, беру ее за подбородок, и на светлой, мягкой после душа коже остаются красноватые следы от когтей. – Я исполняю только сокровенные желания, помнишь? И Дерек нужен тебе не так сильно, как ты думаешь. Даже если пару часов в ванной ты провела именно из-за него. Но, знаешь, я и в этом-то сомневаюсь.
Недовольство, возмущение, зависть, желание – они вспыхивают в ней поочередно, быстро сменяют друга, не успевая отразиться на лице. Сильвия заносит изящную ладонь и едва не залепляет мне пощечину, но в последнюю секунду останавливается, будто натолкнувшись на невидимую преграду.
Как обидно, что у тебя не получилось, детка, попробуй еще раз.
И это бесит ее сильнее. Она дергается и колотит меня кулаками в грудь, рассчитывая, что сделает хоть немного больно. Я самодовольно улыбаюсь и с легкостью перехватываю ее запястье.
Между нами остается не больше пары дюймов расстояния. Отсюда легко почувствовать не только привкус горячей, как раскаленная лава, злости, перемешанной с естественным желанием, но и запах лосьона для тела.
– Проваливай из моего дома, – шипит Сильвия, но ни на мгновение не пытается от меня отстраниться. – Хочешь исполнять желания – что бы ты под этим ни подразумевал, – пожалуйста, только не маячь у меня перед глазами больше! Какого черта я вообще тебя позвала? Еще в прошлый раз понятно было, что ничего хорошего от тебя ждать не стоит. Урод рогатый!
– Эти рога, – я наклоняюсь к ней, смещаю одну руку на шею и с легкостью прижимаю Сильвию к стене, – плод твоих фантазий. И если бы ты не была от них в восторге, я выглядел бы один в один как твой Дерек. Но что-то пошло не так, да? Малышка Сильвия мечтает вовсе не о самовлюбленном футболисте, м? Скольких твоих однокурсниц он уже перетрахал? От тебя завистью несет за милю.
Губы Сильвии дрожат, на глазах выступают слезы, и я чувствую отчаяние среди ярких, как полуденное солнце, эмоций. Горьковато-кислый привкус на несколько долгих мгновений топит все вокруг, и я прикрываю глаза от удовольствия. Этого достаточно, чтобы девчонка пришла в себя и все-таки залепила мне пощечину свободной рукой.
Привкус отчаяния растворяется в сладко-острой смеси ярости и желания. Может быть, Сильвия не так и безнадежна, как казалось поначалу. Может быть, исполнить ее сокровенное желание будет в какой-то мере приятно.
Она даже не представляет, сколько у нас на самом деле общего.
– Но гораздо сильнее тебе хотелось меня засосать, – ухмыляюсь я криво.
Злость Сильвии вспыхивает с новой силой, на щеках выступает румянец.
– И знаешь, я был бы даже не против.
– Проваливай!
Воспользовавшись короткой заминкой, она отталкивает меня в сторону и отходит подальше – за длинный белый диван, будто я не сумею обойти его, если захочу. Будто мне вообще нужно куда-то ходить.
– Хватит с меня твоих… фокусов!
– Это желание, детка?
Страх – такое же сильное чувство, как вожделение или зависть, и избавиться от него Сильвия не может. Мне не нужно читать мысли, чтобы понять: сейчас она судорожно представляет, что случится, потрать она желание на подобную ерунду. Кто знает, сколько их осталось? Может быть, сейчас я возьму и исчезну из ее квартиры вместе с ней. Утащу ее прямиком в Ад.
Ноль. У Сильвии не осталось желаний, потому что самое сокровенное она загадала в то же мгновение, когда капля ее драгоценной крови упала в центр круга призыва. Но к чему обременять бедняжку лишней информацией?
Я с трудом сдерживаю довольный смешок.
– Нет.
– Вот и чудно.
Отпуск на этот раз затянется на несколько долгих месяцев, если не лет. Никогда еще мне не попадалось настолько трудоемкое, липкое и отвратительно-приторное желание. Кто бы мог подумать, что единственным желанием Сильвии Хейли окажется искренняя любовь. Единственное чувство, какое я не в состоянии сотворить по щелчку пальцев или парой колких, бьющих по самым больным местам комментариев.
Глава 8
Сильвия
В главном здании колледжа «Хейлис» не бывает тихо: с первого по пятый этаж не смолкают голоса студентов, в холле то и дело позвякивает лифт, шумит кофемашина и гудят кулеры для воды. Но