Волк подумал, что это и есть те девушки, ведь голоса были разные, но сейчас он не мог видеть. Ведь в его глазах стояла темнота. Мрачная и непроглядная. А еще очень хотелось спать. Сердце бешено колотилось, как никогда ранее.
— Вспомни! Ощути! ДАВАЙ ЖЕ!!! — кажется, кто-то начал терять терпение. — Эту заразу нельзя пропустить в наш мир! В Многомерной Вселенной говорят — «Нет веры темным и нет сомнений в Кодексе!» Это истина, — такой нежный голос, но сколько в нем твердости. — Он никогда не бросает. Просто прими его и призови на помощь!
— Ш-Ш-ШУКА-Ш-Ш-ШАБАКА, ВОЛК!!! Ш-Ш-ШАБЕРИСЬ, БОЕЦ!!! Ш-Ш-ШАНДР Ш-Ш-ШКАШ-Ш-ШАЛ, ШО ТЫ ДОШ-Ш-ШТОЕН!!!
— ААААААААААААААААААААААА!!! — закричал Волк после «мотивации» от Шнырьки, ведь он звучал в его голове такой мощью, что даже душа его задрожала.
Но вдруг до него стали доходить слова, сказанные мелким. Достоин? ТОЧНО!!! Александр же говорил! Кодекс! Вспоминай! Кодекс… В сердце… В сердце…
Вдруг дышать стало легче и он смог открыть глаза.
— Ст…Стоя…ть!!! — выдал Волк, делая несколько неуверенных шагов вперед.
— О! Герой? — обернулся Хронос. — Готов умереть? Без проблем! — усмехнулся он.
— С Кодексом в сердце… Мы идем рассеивать тьму… С Кодексом в душе… Душа моя — Кодекс… Жизнь моя — Кодекс… Услышь слова мои! Я, Охотник Волк, призываю Кодекс! По праву, данному мне… моим братом, Великим Охотником Сандром!!!
*Треск*
Треснул мир. Спокойно и как-то обыденно. Ну или так показалось Волку, иначе он не представлял, что еще могло издать такой звук.
А потом глаза у Волка засветились синим светом, прямо как у Александра, и он мгновенно увидел этот мир совсем по-другому.
— Кодекс… Услышал меня… — сказал Волк девушке. — Он признал меня своим братом! Он уже рядом!
— А вот теперь нам нужно бежать отсюда, — выдохнула черноволосая.
Да только куда там… В книгу, которая была сгустком энергии и от которой шли нити, вгрызающиеся в землю, как проклятая паутина и, кажется, идущие в само ядро мира, вдруг ударил синий столб света из огня.
— ЧЕГО-О-О-О-О⁈ — заорал Хронос. — ЭТО ЧТО ЕЩЕ ТАКОЕ⁈
— Это, дорогой вторженец… — молвила одна из девушек с улыбкой. — И есть Кодекс! И скоро ты узнаешь, почему не стоило сюда приходить!
Глава 15
Иркутская губерния
Эпицентр, Российская Империя
Пять белых росчерков, что подобно кометам, пикировали с неба на поляну, не напугали находящихся там многочисленных гвардейцев Рода Галактионовых. Бойцы уже привыкли к новой ипостаси своих старых друзей, а точнее, к их новому, необычному, но чрезвычайно эффективному способу десантирования.
Пять шаров света аккуратно коснулись земли, в мгновение преобразившись в пятерых мужчин, по броне которых ещё некоторое время пробегали остаточные всполохи света.
Паладинов вызвали, и они прибыли.
— Что с ним? — нахмурился Андрей Андросов, идущий первым, видя, как около бессознательного Волка скучковались лучшие лекари Галактионовых.
Да-да. Так уж произошло, что лучшими лекарями изначально был Андросов и Самохвалов, но они переквалифицировались в Паладинов. Однако свято место пусто не бывает, а учитывая количество желающих попасть в гвардию Галактионовых, нужных и сильных людей набрали достаточно быстро. Тем более, что двое из трёх находящихся здесь целителей были родственниками Андросовых. То самое «человеческое приданое», которое князь Иван Васильевич передал Галактионовым после свадьбы с Катей.
Андрей предполагал, что его отец преследовал при этом какие-то свои цели, ведь Александр не имел ничего против общения молодых лекарей со своими родственниками. Так что, в принципе, это сотрудничество должно быть взаимовыгодным.
— Света? Доклад! — резко бросил Андрей Андросов, приближаясь.
— Похоже на энергетическое истощение, но оно какое-то странное. Я добавляю энергию, но он в себя не приходит.
Двоюродная сестра Андрея, Светлана Андросова, недоумённо смотрела на лежащего перед ней командира гвардии Рода Галактионовых и его расслабленное лицо.
— В сторону, — рявкнул Андрей, опускаясь на одно колено и садясь, снимая с рук перчатки.
С другой стороны, от лежащего Волка, точно так же опустился на колено Макс Самохвалов. Руки на бесчувственное тело они возложили одновременно, и сразу у обоих поползли брови вверх.
— Ого! — сказал Андросов.
— Ого-гошеньки!!! — добавил Макс и улыбнулся.
— Что? Что там⁈ — немного обеспокоенно спросила молодая целительница, явно переживая, что она где-то напортачила.
— Всё спокойно, Свет, — улыбнулся Андрей. — С Волком всё в порядке. Я бы даже добавил — всё слишком в порядке.
Макс пристально посмотрел на молодую целительницу.
— Кстати, меня зовут Макс, и я могу дать вам пару частных уроков в лекарском мастерстве.
— У неё есть жених, — неожиданно для себя тут же выдал Андросов. Он расслабился, когда понял, что с Волком всё хорошо. — А ещё его фамилия Самохвалов.
— Вот ты жопа… командир, — скривился Макс, глядя на товарища.
Вот только фамилия известных конкурентов Рода Андросовых произвела на Светлану совсем другое впечатление. Она хитро прищурилась и улыбнулась.
— Вот как? Мне было бы интересно сравнить наши школы и техники обучения.
— Света… — нахмурился Андросов. — Я как…
На этих словах он застопорился, поняв, что прямо сейчас он чуть было не сморозил одну из самых больших глупостей в своей жизни. Просто в голове всплыла подсознательная программа, которая вбивалась преподавателями и отцом. Андросовы и Самохваловы всегда враждовали, и такой, даже потенциальный союз, был как нечто невозможное.
Вот только, во-первых, Андрей уже вряд ли мог считать себя полноценным Андросовым, понимая, что его нынешние цели и возможности далеко вышли за пределы хоть и сильного, но внутримирового Рода. Ну а второе, то, что у Макса фамилия Самохвалов абсолютно не имело значения. Это был его друг, товарищ и брат, которому он, без сомнений, даст возможность прикрыть свою спину. Точно так же, как и свою жизнь отдаст, чтобы спасти его. Поэтому он просто улыбнулся и махнул рукой:
— А, разбирайтесь сами, — и пошёл к Разлому.
Тут как тут возник Москаленко.
— Что тут произошло, Дима? — нахмурился Андросов, глядя на портал, осторожно его сканируя, но пока не пытаясь предпринимать какие-либо решительные меры.
— Ш-ш-шука ш-ш-шабака! Ш-ш-шандр заш-ш-штрял! — перед удивлённым Андросовым в воздухе возник разозлённый и чрезвычайно расстроенный Шнырька.
Прямо сейчас в одной лапке