Воронов лишь покачал головой, не понимая моих слов. Коля же, наоборот, внимательно вслушивался, пытаясь уловить суть.
Теперь оставалось только ждать. Завтра приедет Сосулькин, и начнётся следующий акт этой пьесы. А пока можно и отдохнуть, ведь день выдался насыщенным.
За маленьким окном импровизированной тюрьмы садилось солнце, окрашивая небо в кроваво-красный цвет. Где-то вдалеке продолжала грохотать артиллерия, напоминая, что мы находимся на самом краю войны, а завтра, возможно, нам придётся шагнуть прямо в её пекло.
Но пока я был спокоен. Мой план только начал разворачиваться, и каждый шаг приближает меня к цели. К титулу, о котором я мечтал, и к влиянию, которое хотел получить. Даже этот арест был лишь одной из многих деталей большой головоломки, медленно, но верно собираемой мной.
Глава 14
Ребята разложились на сене и молча уставились в потолок. Я упёрся спиной в стенку, закрыл глаза и начал готовиться. Мысли, действия, слова собирались в пазлы и тут же разбирались.
Стены деревянного сарая, служившего нам временной тюрьмой, скрипели от порывов ветра. Где-то вдалеке грохотала артиллерия — глухие удары, словно гигантский молот бил по железному листу. Каждый раз, когда раздавался особенно сильный залп, Воронов вздрагивал. Коля, напротив, лежал совершенно неподвижно, изредка бормоча что-то под нос.
Сквозь щели в стенах и крыше проникали тонкие лучи лунного света, рассекавшие темноту на серебристые полосы. В одном из таких лучей кружила мошкара в надежде выбраться отсюда.
Задумался, глядя на мелких насекомых. В отличие от этих мошек, я не собираюсь кружить на месте. Впервые за время моего пребывания тут дерзнул немного ослушаться и начать играть в свою игру. Переживаний — ноль, как и сомнений. А почему бы и нет? Если вдуматься, то я в выигрыше при любом раскладе.
Сквозь щели в стенах доносились приглушённые голоса охраны:
— Эти трое точно шпионы?
— Хрен их знает. Капитан так считает.
— У одного взгляд странный, словно у мертвеца. У того, который старший.
— А у тебя бы какой был, если бы как шпиона схватили?
Улыбнулся. Пусть думают, что хотят. Слышу, за хозпостройкой следят. Значит, всё идёт по плану.
Перед тем, как нас сюда завели, я вытащил несколько паучков, чтобы тоже иметь глаза снаружи. Теперь они методично перемещаются по территории лагеря, собирая информацию. Через них я вижу всё, что мне нужно: часовых на постах, офицеров в штабной палатке, солдат, готовящихся к завтрашнему бою.
Паучок на крыше соседнего здания показал мне капитана Орлова, склонившегося над какими-то бумагами. Его подчинённые стояли вокруг, ожидая приказаний. Выглядит встревоженным… Интересно, что так беспокоит мужика? Наше появление без документов или нечто большее?
Другой многоглазик пробрался в штабную палатку. Сквозь его зрение я увидел полковника, разговаривающего с радистом. Тот крутил ручки устройства, пытаясь с кем-то связаться. Судя по всему, хотят проверить наши личности. Что ж, скоро узнают правду.
Когда убедился, что нас не будут пытаться расстрелять, сам провалился в дрёму. В конце концов, силы понадобятся завтра.
* * *
Открыл глаза уже утром. Сквозь прорехи в крыше пробивались лучи солнца, образуя на полу светлые пятна. Один из таких лучей упал мне прямо на лицо, что и разбудило.
Костёв спал как младенец, свернувшись калачиком на охапке сена. Его лицо разгладилось, став почти детским. А вот Воронов выглядел неотдохнувшим. Бывший барон сидел, прислонившись к стене, с мешками под глазами и нездоровой бледностью на лице.
— Как вы вообще умудряетесь дрыхнуть под этот грохот? — спросил он, заметив, что я проснулся.
Потянулся и зевнул. В животе заурчало. Поесть — вот, что сейчас действительно хочу.
— Учись, младший лейтенант, — ответил бывшему аристократу. — И буди давай Колю. За нами скоро придут.
Воронов недовольно поморщился, но всё же подполз к Костёву и начал его тормошить. Прапорщик, стоило только толкнуть, тут же вскочил на ноги и начал поправлять свою форму. Ни дать ни взять — солдат до мозга костей.
— Господин… — обратился ко мне Коля, отдёргивая гимнастёрку. — Как думаете, что с нами будет?
— Разберёмся, — коротко ответил, разминая затёкшие мышцы.
Снаружи послышался топот сапог. Дверь распахнулась, впуская свежий утренний воздух и троих солдат с винтовками наперевес.
— На выход! — скомандовал старший из них — веснушчатый сержант с жёстким взглядом.
Через десять минут нас разделили и повели на допрос. Сменили домик. Теперь я сидел в другом сарае, больше похожем на кабинет: деревянный стол, два стула, маленькое оконце под самой крышей. На моих запястьях застегнули наручники. Напротив расположился уже знакомый капитан Орлов.
Его усы, аккуратно подстриженные и напомаженные, смотрелись нелепо на загрубевшем от войны лице. Пока он листал какие-то бумаги, я изучал самого мужика. Шрам на лысине, маленькие, глубоко посаженные глаза, обветренные губы, руки в мозолях.
— Итак? — начал он, отложив документы в сторону.
— Итак? — повторил я, вскинув бровь.
Орлов подался вперёд, его глаза сузились.
— Лучше признаться, на кого ты шпионишь, — выдохнул военный и окинул меня взглядом, полным презрения. — Обещаю, если выдашь всё как на духу, то тебя не будут пытать и не казнят. Отправят на шахты до конца дней. Всяко лучше, чем…
— Очень соблазнительное предложение, — кивнул я. — Правда, не каждому такое предлагают.
Орлов расправил плечи, видимо, приняв мой тон за начало признания.
— Так и ты не каждый. Наш человек, который решил продать Родину… Молодой ещё. Эх!
В его голосе прозвучало что-то похожее на сожаление.
— Капитан, — зевнул я. — Ну зачем нам весь этот фарс? Вы ведь понимаете, что я никакой не шпион. Если бы существовали какие-то доказательства, то уже кололи бы меня, как грецкий орех.
Орлов дёрнул усами, желваки заходили под его кожей.
— Ошибаешься, Магинский! — ткнул он пальцем в мою сторону. — Это моя инициатива. Полковник хотел сделать именно то, что ты сказал, но я предложил ему поговорить сначала.
— Ваша? — поднял брови. — Интересно… Давайте соберём кое-какие факты в кучу. Мы с моими подчинёнными ехали из военного городка. Это видели водитель и те, кто прибыли вчера. Получается, шпионы, переодетые в форму, настолько обнаглели, что и туда проникли, и тут же на фронт?
Капитан хмыкнул, обнажив жёлтые от табака зубы.
— Хорошие шпионы, русские, уверенные в себе и своём прикрытии, — он постучал пальцами по столу. — И что вы сделали, когда прибыли? Начали вызнавать слабости нашей армии. Зачем? Правильно, чтобы передать врагам!
— Правда? — улыбнулся я. — Получается, по ту сторону вообще не в курсе о проблемах? Ничего не видят, слепые. А когда берут в плен, то не допрашивают с особым пристрастием? Вы шутите?