— Я тщательно изучу все записи и сам артефакт, если вы не возражаете, — произнёс он наконец, вновь изучая взглядом каждого из визитёров. Затем бросил короткий взгляд на одну из полок кабинета. — Ваш клуб умеет преподносить сюрпризы…
— И раз уж вы заговорили об этом, директор Дамблдор, — начал Кайнетт. Слова волшебника он воспринял с осторожным оптимизмом, так что следовало пользоваться моментом. Вся ситуация ему всё ещё не нравилась, но даже тут можно было попытаться извлечь чуть больше выгоды. — Вы ведь знаете, что уже в этом году некоторые участники нашего клуба закончат последний курс. Однако многие из нас хотели бы не только сохранить нашу группу в школе для будущих учеников, но и продолжить её деятельность и после выпуска. Вы понимаете, что-то вроде небольшой лаборатории или частной школы для тех, кому было мало семи лет здесь и хочется научиться ещё чему-нибудь. Мы уже какое-то время размышляли над данным проектом, идею даже одобрили несколько членов Визенгамота. Однако небольшая поддержка от верховного чародея, без сомнения, помогла бы устранить возможное недопонимание с Министерством магии и показать им, что мы не представляем опасности и не являемся для них конкурентами, а как раз наоборот — можем быть исключительно полезны людям.
— Полагаете, сейчас это уместно?
— Вы всегда говорили в Визенгамоте, что будущее поколение волшебников и ведьм для нас важнее, чем уничтожение нескольких расистов, — неожиданно заявил Поттер. — Я ведь не сидел семь лет и не зубрил заклинания день и ночь: вы не отменили в школе ни каникулы, ни квиддич. Так что если Гермиона и ещё кто-то из клуба хотят попробовать нечто новое после выпуска, то стоит хотя бы не мешать им.
— К тому же за подобными исследованиями стоит приглядывать, — добавил Блэк.
— Какое похвальное единодушие. А я ведь ещё даже не успел сказать «нет». Что ж, если то, что вы мне принесли, и правда безопасно и при этом эффективно настолько, как тут описано, то мне будет нетрудно дать вашему начинанию… как в таких случаях говорят магглы, «зелёный свет»?
Уже на обратном пути, когда они покинули кабинет директора и прошли несколько коридоров, Поттер всё-таки спросил:
— Кстати, Мерфи, а Миона мне не говорила, что она после клуба хочет завести собственную лабораторию.
— Она будет в восторге от того, что идея получит одобрение директора. Просто она этого ещё не знает.
— Об одобрении?
— О том, что это её идея.
***
Три года назад на этом лугу возводили стадион для второй половины межшкольного турнира. Сейчас стоящий у дороги Кайнетт смотрел на ровное снежное поле, до которого пока не добрался ни Аластор, обожающий давать практические уроки ЗОТИ с должным масштабом разрушений вокруг, ни Хагрид, который мог бы выгуливать здесь очередной безумный гибрид, если тот нуждается в низкой температуре.
— Рад, что ты нашел время прийти, — произнёс известный всей школе семикурсник, выходя к дороге из тени ближайшего дерева.
— Ты становишься сентиментальным, Поттер, раз вызвал меня именно сюда? — спросил маг, кивнув на поле. Про себя он отметил, что даже в неактивном режиме мистический знак даёт волшебнику некую ауру властности и доверия: не такую сильную, чтобы это вызывало подозрение у встречных, однако если знать, куда смотреть и с чем сравнивать, заметить эффект можно. Браслет расходовал на это энергию, но Кайнетт считал данное решение необходимым, ведь если бы артефакт активировался только вручную, разницу между Поттером с чужой харизмой и совсем без неё заметили бы очень быстро даже в школе.
— Я предпочитаю верить, что те полгода были всего лишь долгим ночным кошмаром, — ответил волшебник мрачно, тоже разглядывая поле. — Хотя я и извлек из него несколько уроков, но скучать по нему точно не стану. Нет, я просто хотел поговорить там, где к нам точно никто не подберется. Мне нужно посоветоваться, Эль-Меллой.
То, что он использовал реальный титул собеседника, демонстрировало серьёзность намерений, едва ли после этого речь пойдёт о школьных делах или планах на ближайшие каникулы. Кайнетт чувствовал уже установленный вокруг заглушающий барьер. К тому же он поставил и свой собственный, который сделает их незаметными со стороны, прежде чем начать разговор.
— Можешь приступать.
— Что?
— Советоваться.
— Ладно, допустим… — волшебник кивнул сам себе. Всё-таки отношения с «Мерфи» у них всегда были натянутые, а тут наедине ему нет причины перед кем-то изображать вежливость. Следовало просто принять подобный тон. — Знаешь, для начала я всё-таки хочу понять… Ты взялся учить Аманду, Тейлор, Луну, Невилла, но никогда не приходил с этим ко мне. Меня обучали новым заклинаниям крёстный, Грюм, Миона, но не ты. Хотя даже я признаю, что это могло бы помочь нам всем, судя по эффекту на остальных. Мне уже стало интересно, почему?
— Потому что у меня ещё остались какие-то принципы. Я не стану обучать человека, для которого магия — всего лишь инструмент и сама по себе малоинтересна.
— Что?! — возмутился Поттер от всей души.
— А разве нет? Ты изучал заклинания, потому что тебе так сказали. Позже, причем куда позже, чем следовало — стал делать это, чтобы были шансы выжить. Неплохо набил руку в дуэлях, даже освоил редкую магию своего врага, что неплохо, но ты никогда не задавался вопросом, как работают эти чары, почему именно так, за счёт чего их можно сделать сильнее? Ты научился пользоваться готовыми решениями, но не умеешь и не хочешь изучать скрытую в них суть. Это путь многих волшебников, но мне он претит, — ответил Кайнетт снисходительно. Тех, кто предпочитал использовать магическое искусство как средство для решения повседневных проблем, в Часовой Башне называли «заклинателями» и за полноценных магов не считали. В