– Если узнаю, что ты кого-нибудь сожрал – не посмотрю ни на какие договоренности между начальством. Тут же башку снесу, – мрачно предупредил я.
– Подозрительный ты, Ванюська, – упрекнул Чонг. – Паранойю тебе лечить надо. Хочешь об этом поговорить?
– Хрена ли разговаривать? У вас только от крови прилив сил случается. Смотри. Я предупредил.
– А может, я просто от природы позитивный и артистичный? – возмутился китаец. – Если хочешь знать, мы с Чонкгуном вообще до начала двадцатого века в цирке выступали. Гремели по всему миру, между прочим! Братья Ли Кунг, удивительные эквилибристы и престидижитаторы!
– Значит, правильно я тебя клоуном назвал.
– Да что с тобой разговаривать, холодный ты человек, не знающий, как пьянит запах цирка и успеха… – Чонг изобразил обиду и нажал кнопку радио.
Я подозрительно покосился на упыря. Что-то мне его поведение напоминало…
– … в Паттайе. Известный правозащитник Егор Роговцев расстрелял из пистолета в упор пятерых человек, – оживленно сообщил диктор. – Все пятеро погибли на месте. В числе жертв – жена господина Роговцева Дарья, с которой он вступил в брак всего год назад…
– Люди, – философски протянул Чонг, – скажи, Ванюська, после таких вот новостей ты не спрашиваешь себя, почему отстреливаешь киан-ши, а не правозащитников?
Положительно, мир сходил с ума. Я выключил радио и погрузился в размышления. Чонг уставился в окно, напевая под нос какую-то заунывную китайскую песенку. Больше мы не разговаривали до самой Климовки.
До деревни добрались к середине дня. Она была совсем маленькая, домов на двадцать. Мы ехали по совершенно пустой улице – люди, напуганные произошедшим, попрятались в своих жилищах.
Дом, в котором произошло преступление, стоял на отшибе от основного поселения. Окна его выходили на опушку, за которой начиналась тайга. Я остановил паджерик у дощатого хлипкого забора, выбрался, толкнул крашеную в зеленый цвет калитку, вошел во двор. Чонг последовал за мной.
На входной двери висела бумажка с печатью. Чонг сделал было движение, чтобы оборвать ее, но я остановил:
– А если сейчас кто из деревенских в полицию позвонит?
Появление чужаков в такой крошечной деревеньке – уже событие, а уж после убийства…
– Осторожный ты, Ванюська, как старушка на пешеходном переходе, – вздохнул Чонг. – Нет в тебе духа здорового авантюризма.
Обойдя дом, я вытащил из кармана перочинный ножик, легко открыл одно из окон, забрался внутрь. Китаец что-то медлил. Я собрался было осмотреть комнату, в которой оказался, но тут Чонг обиженно прогнусил снаружи:
– А меня забыл?..
Я высунулся из окна:
– Так иди. Тебе что, персональное приглашение нужно?
– Нужно, – сокрушенно подтвердил упырь, кутаясь в кожаный плащ и втягивая голову. – Не могу самовольно проникнуть в жилище.
– Так оно уже ничье.
– Было. Пока ты не вошел. Теперь формально оно может принадлежать тебе.
– Тогда постой там, пока не закончу осмотр, – злорадно ухмыльнулся я.
– Ванюська! – заныл Чонг. – Мы должны все делать вместе, забыл?
Интересно, как нетопырь проник в дом? Неужели его пригласили? Скорее всего, воздействовал на людей гипнозом. Судя по тому, что рассказывал старый чекист Альберт Альбертыч, вурдалак владел способностью зачаровывать не хуже обычного упыря.
Я еще немного подождал, потом смилостивился:
– Ладно, заходи, приглашаю.
Китаец одним прыжком взлетел на подоконник, спрыгнул в комнату и пошел по ней, принюхиваясь, как натасканная гончая. Ноздри плоского носа хищно раздувались:
– Кровь…
Ее действительно было много – загустевшей уже, засохшей. Кровать в большой спальне вся была бурой, пол покрыт темными пятнами. Пахло тяжело, как на бойне.
Вторая выглядела еще жутче. Забрызганные красными каплями обои, подтеки – видимо, здесь трупы зачем-то прислоняли к стене, кровавые следы детских рук…
Чонг рыскал по комнатам, высматривал одному ему видимые следы. Я работал по своей методике – молитва, святая вода, интуиция. Правда, для их применения пришлось-таки выгнать китайца – он заметно «фонил».
Все обследования указывали на то, что здесь побывал упырь. Да это и так было понятно – человеку не под силу голыми руками вырывать сердца из груди. Придя к такому выводу, я вышел на крыльцо, с облегчением вдохнул вкусный лесной воздух.
Чонг уже бегал вокруг дома, вид у него при этом был очень довольный. Я отправился следом. Азиат присел возле стены, вглядываясь в землю:
– Смотри, следы!
Действительно, на влажной почве видны были отпечатки лап.
– Нетопырь, – сказал китаец.
– Тоже мне, откровение, – я пожал плечами. – А ты думал, здесь добрая фея побывала?
Чонг бросил на меня презрительный взгляд и добавил:
– Это Бэй.
– Какой еще Бэй?
– Тот, который пропал вторым.
– Как определил?
– Видишь, один след не такой четкий? Он хромой с самого детства.
Я задумался.
– Что нам это дает? Только личность того, кто здесь порезвился. Немало, конечно. Но вот знать бы, он ли совершил предыдущие два убийства…
– Он, – спокойно ответил китаец. – Я там тоже следы нашел.
– Почему сразу не сказал?
– А ты не спрашивал! – победно парировал Чонг.
Когда-нибудь пристрелю его, в очередной раз пообещал я себе. Когда-нибудь обязательно. Сейчас есть вещи поважнее. Например, что у нас теперь получается?
А получается, что тварь переместилась из Владивостока в глухую деревню возле тайги. Случайность? Логично было бы предположить, что оголодавший упырь останется в густонаселенном городе. Его должны притягивать места скопления людей. Он же наоборот уходит как можно дальше от кормушки. Это странно. Я решил посоветоваться с Чонгом. Клоун клоуном, а иногда он выдавал интересную информацию.
– Как думаешь…
Не успел договорить, как раздался рев мотора, за ним визг тормозов: на дорогу вылетел «Хаммер», повернул, снес ветхий забор, резко остановился. Стекло пассажирского сиденья поехало вниз.
Чонг прыгнул ко мне, как гигантская саранча, схватил за шиворот и швырнул за дом. Еще в полете я услышал треск автоматной очереди.
Я приземлился в крапиву, метрах в десяти от того места, где стоял. Выбрался, выхватил кольт, высунулся из-за угла.
Это была та еще сцена. Из джипа вывалились пять боевиков в камуфляже и принялись поливать Чонга очередями из автоматов. Видно, ребята не ожидали встречи с упырями: пули явно были обычные.
Чонг стоял на месте, раскинув руки и дергаясь, когда пули прошивали его тело. Это напоминало голливудский боевик. Только вот китаец никак не хотел падать…
Влепив в него пуль сто, не меньше, ребята поняли: что-то не то. Двое принялись перезаряжать автоматы, остальные ненадолго остановились, разглядывая неубиваемого азиата.
Чонг оглядел превращенный в кружево плащ и решительно зашагал к боевикам. Те снова вскинули автоматы. Китаец, приволакивая обе ноги и согнувшись чуть не пополам, шел под свинцовым ливнем, позабыв дергаться. На его пальцах вытягивались длинные черные когти. Постепенно раны исчезали, шаг делался тверже.
Добравшись до