– Его вели? Вели до Тилы.
– Скорее всего. Кофе будешь?
– Буду. – Мужчина потер лицо руками. – Мы были вдвоем, когда пришел Винс. Никого постороннего. Я бы почувствовал….
– Если от него не пахло человеком, и его учили охотиться на оборотней, то вряд ли. Или он наблюдал с безопасного расстояния. Вариантов много.
– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
– Выставишь здесь охрану. Пусть твой тощий волк об этом позаботится.
– Тощий волк?
– Айдар, кажется. Тот, что меня допрашивал.
– Этого может быть недостаточно.
– Разве оборотни не смогут расправиться с жалким человеком?
Адам. Три часа спустя
Адам долго пытался уговорить Еву уехать из Тилы. Но женщина стояла на своем. Приводила какие-то разумные доводы, увиливала от ответов, переводила тему разговора. Ни силой же ее оттуда вытаскивать?
Волк вздохнул, человек задумался. Мысли о безопасности Евы не давали сосредоточиться на дороге. Он дважды пропустил нужный поворот, перебирая в голове расставленные Айдаром посты охраны. Все было идеально. Десять бойцов, смена патруля каждые двенадцать часов, все волки проверены годами. И все равно Адам чувствовал беспокойство.
Нужно было ехать к Тиберию с отчетом, потом посетить морг, решить кому передать дело под контроль или заниматься им самому. А еще проверить теорию Евы о том, что ребенка специально вели в Тилу. Вели, с помощью его запаха. Вели долго. Почему не забрали волчонка по пути, а потом не привезли в ведьмины земли, тоже оставалось загадкой.
Все эти мысли кружились в голове, усиливали беспокойство. Когда волк понял, что пропустил уже третий поворот и теперь ему придется сделать лишний крюк, Адам выругался и круто развернул машину, не доезжая до разрешенного участка. К его счастью шоссе в это время оказалось абсолютно пустым.
Ева
После отъезда Адама в доме осталось тяжелое напряжение. Я чувствовала горький запах его раздражения в воздухе. Он оставался на языке и щекотал нос. Вышла на крыльцо и села с чашкой чая на холодную ступеньку.
Работы в соседнем доме не закончились. Только сейчас приехала специализированная машина для погрузки тел. Состояние некоторых трупов оставляло желать лучшего, поэтому экспертам пришлось приложить немало усилий, чтобы ничего не потерять. За это я им была особенно благодарна. Собирать по окрестностям части человеческих тел не хотелось.
Где-то вдали слышался голос Айдара. Фатарини раздавал указания своим оборотням. Десять волков должны были контролировать периметр Тилы. Иногда мужчина поворачивался в мою сторону, будто боялся, что я могу услышать разговор. Я делала вид, что ничего не слышу, и продолжала наблюдать за тем, как выносят тела.
А ведь действительно было странно, что ни Адам, ни я, ни Матильда не учуяли мертвечину. Камуфляж хоть и маскировал запахи, но работал недолго. Даже если его формулу усовершенствовали и сделали более стабильной, все равно нужно было обновлять состав. Значит, кто-то регулярно бывал в Тиле. Или эту проблему решили по-другому? Или это был не человек? Кто-то из местных. Это многое бы объяснило. Даже то, почему ребенка выманили на запах Адама, а не на кого-нибудь из кураторов.
Я прикрыла глаза и потянула носом воздух. Со стороны это выглядело как глубокий, почти обреченный вдох. На самом деле, я пыталась запомнить запахи всех присутствующих. Женщина эксперт пахла бурбоном. Молодым, крепким алкоголем, смешанным с запахом каких-то медикаментов. Ее коллега – табаком. Дорогим ферментированным куревом. А вот от носильщиков разило бензином и резиной. Как будто они совсем недавно чинили автомобиль. Или просто сидели в гараже или автомобильной мастерской.
Запаха Айдара и его оборотней я не чувствовала. Ветер дул в другую сторону, оставляя меня без добычи. Зато я хорошо их слышала: хруст суставов, тяжелые шаркающие шаги, звон мелких монет в кармане. Каждый звук, каждый запах, навсегда остался в моей памяти.
Глава 30.
Ева
На Тилу опустилась ночь. Я стояла у открытого окна, наблюдала за пустым двором. Волки, которых поставил Айдар для охраны, бродили где-то в лесу. Их не было ни видно, ни слышно. Только иногда ветер приносил слабый запах волчьей шерсти. Настолько слабый, что я его больше угадывала, чем ощущала. Это означало только то, что оборотни достаточно далеко.
Выждав еще несколько минут, потушила в спальне свечи и покинула дом через пристройку. Моей целью снова стал соседний дом. Войти как нормальный человек через дверь я не могла. И двери, и окна были опечатаны. А мне было не нужно, чтобы кто-то знал, что я там была. Вторгаться в помещение решила через дырку в полу.
К моей радости, дом стоял на сваях. Небольшого расстояния между полом и потолком хватило, чтобы я могла свободно доползти до небольшого отверстия в полу и не наделать шуму. Словно через люк, пробралась внутрь дома и вдохнула почти стерильный воздух.
Осторожно поднялась на ноги и осмотрелась. Зажигать свечи было нельзя. К счастью, остроты зрения хватало, чтобы без проблем ориентироваться в пространстве. Стол, полки, остатки пучков сухой травы под потолком и в углах дома. Странно, что утром я не обратила на них внимания. Осторожно принюхалась и поняла, что помещение почти ничем не пахнет. Даже запах оборотней, работавших здесь несколько часов назад, бесследно испарился.
Еще раз осмотрела дом. На этот раз медленно, обращая внимание на мелкие детали. В правом углу у стены стояла деревянная стремянка. Две перемычки, вторая и четвертая, совсем прогнили. Видимо, прежняя хозяйка использовала ее, чтобы подвешивать пучки травы под потолок. Годы эти заготовки не пощадили. Сейчас наверху висели сухие прутья. Я даже не смогла определить название травы, которая когда-то была заготовлена.
Взгляд пробежался по столу. На ровном слое пыли остались следы от чемодана эксперта, чьей-то руки и старого блюдца, которое использовали как пепельницу. Это блюдце я обнаружила на подоконнике. Там осталось несколько свежих окурков, явно оставленных кем-то из экспертов. Но, запаха табака снова не было. Хотя обычно эта зараза воняет на весь дом. Подошла к окну, принюхалась, ничего. Совсем ничего. Как будто дом совсем недавно обработали камуфляжем, чтобы уничтожить все улики.
И в этот момент взгляд снова поднялся к потолку. Рядом с печной трубой, на веревке, висела неприметная тряпка. Серая, с дырками разного диаметра и кривыми краями. Такой даже полы мыть было бы брезгливо. А она висела над печью и мозолила глаза. Взяла валявшуюся на полу табуретку, залезла на нее и отодвинула тряпку в сторону.