Волчья кровь - Майя Марук. Страница 46


О книге
прислугу и стремиться сохранить дом таким, каким его запомнила покойная Луна. Альфа Кадилии пьет кофе с сахарозаменителем марки «Долина», а Лику, Луну твоего Альфы, в родном клане жестоко избивали, потому что ее бабка считала, что так они смогут пробудить в ребенке дар Оракула.

– Даже я об этом не знал. – Сглотнул Адам.

Ему стало не по себе сначала оттого, что Луна Тиберия все это пережила, а потом от уровня осведомленности Евы.

– Кроме обучения на нас ставили эксперименты. Задачей «Химеры» было расшевелить волчьи гены.

– Какие эксперименты?

– Инъекции сывороток, облучение, стрессовые тесты. Иногда кто-то умирал. Его контрольный номер и кровать пропадали из казармы. К восемнадцати годам нас осталось пятнадцать. Лучшие из лучших.

– Вас учили ненавидеть оборотней.

– Нет. Нас учили ничего к вам не испытывать. Ненависть – слишком сильная эмоция. Она приводит к ошибкам. Ошибки «Химере» были не нужны. Только убивать.

– Ты здесь зачем?

– На экскурсию приехала. – Адам недоверчиво нахмурился. – Это правда.

– Накануне объявления о мирном договоре с оборотнями нас собрали в классе и объявили о ликвидации «Химеры».

– Вас вот так взяли и распустили? – Не поверил Адам.

– Нет. – Мотнула головой Ева и посмотрела на огонь. – Нас сначала расстреляли, а тела кремировали. Правительство не могло допустить, чтобы оборотни узнали о «Химере», да еще и накануне объявления перемирия.

– Но ты жива.

– У меня был секрет.

Ева поднялась с кресла, подошла к столу, взяла тонкий нож и ударила острым концом по ладони. Бета почувствовал стальной запах крови, смешанной с первоцветами. Это был самый ужасающий аромат, который когда-нибудь чувствовал оборотень. Кровь как будто забурлила. Адам сам не понял, как оказался рядом с женщиной, схватил ее за руку, чтобы у нее не возникло желания нанести себе еще какие-нибудь увечья. Ранить себя Ева больше не пыталась. А вот рана на ладони начала на глазах затягиваться.

– Как такое возможно?

– Волчий ген. – Спокойно ответила Ева. – Когда я узнала, что мое тело обладает регенерацией, решила, что никто об этом не должен знать. Кураторы нас учили контролировать некоторые процессы в организме: сердцебиение, дыхание, эмоциональные всплески. Я пользовалась этими техниками, научилась контролировать скорость восстановления тканей. Не идеально, конечно. – Заживление остановилось. – Но этого было достаточно для того, чтобы никто не заподозрил о том, что может мое тело.

Адаму потребовалось несколько минут, чтобы переварить информацию. Ева торопить его не стала. Рана затянулась, девушка отняла руку у оборотня и взяла чайник. Адам слышал, как льется вода, как закрывается металлическая крышка. Как Ева достает горшочек с мясом, который заботливо упаковала Мамми.

– В то утро, – Ева поставила горшок разогреваться в печь и продолжила рассказ, – нас расстреляли военные.

– Как расстреляли?

– Выстроили в шеренгу и расстреляли. Мне повезло. Солдат пожалел мое лицо. Не стал стрелять в голову. Тела сбросили в общую яму для сжигания. А потом повезло второй раз, когда люди, которые должны были избавиться от трупов, отвлеклись. Моего исчезновения не заметили. Я видела, как горели все, кто делил со мной казарму.

– Как ты стала Евой?

– Просто украла чужую личность. Настоящая Ева умерла от передозировки наркотиков. После смерти родителей она впала в депрессию и закрылась от мира. У нее не было ни друзей, ни даже знакомых или соседей, кто мог бы ее искать после смерти. Даже постоянного дилера не было. Идеальная кандидатура. Я нашла ее свидетельство о рождении, в личных документах. И по нему уже выправила новое удостоверение. Остальные документы Евы сожгла. Распродала ценные вещи и начала учиться жить по-новому.

Адам молчал. Волк скулил от чувства вины перед парой. Он должен был знать, что она существует. Должен был чувствовать ее. Должен был найти. Человек прислушивался к инстинктам. Все чувства в нем говорили о том, что Ева говорит правду. Но ум, привыкший во всем искать подвох, верить инстинктам не спешил.

– Мы подозревали о существовании чего-то подобного. – Признался Адам. – Но ничего не смогли найти.

– В «Химере» работали профессионалы. Они умели заметать следы, шпионить, похищать людей и оборотней.

– Это не похоже на профессионализм. – Оборотень достал из кармана флакон. – Оставлять на месте преступления вещь с клеймом.

– Это точно разработка «Химеры». На мне тестировали первую формулу камуфляжа. Этот запах ни с чем не спутаешь.

Адам не помнил, чтобы чувствовал от флакона какой-то особенный запах. Но после слов Евы открыл крышку и принюхался. Нос различил едва заметные нотки формальдегида.

– А вот кто эти разработки сейчас использует: военные, сама «Химера», правительство или тот, кто их выкупил, я сказать не могу.

Ева взяла плотное полотенце, сложила его вдвое и достала из печи горшок.

– Ты, правда, приехала сюда на экскурсию? – С нескрываемой надеждой спросил Адам.

Глядя на то, как спокойно и методично Ева накрывает на стол, на ее длинную шею, уверенные руки, отточенные движения Адам понял, о чем говорил Тиберий, когда утверждал, что не может отказать Луне. Что Лика для него стала важнее черных волков и всего Хофтерфилда. Бета Хофтерфилда понял, что ради нее предаст и Тиберия, и стаю.

– Правда, – ответила Лика, – я хотела узнать, так ли на самом деле выглядит Хофтерфилд, как нас учили. Нас убили до финальных испытаний. Никто из группы так и не попал на территорию оборотней. И мне стало любопытно увидеть все это не в тренировочном лагере, а по-настоящему.

Ева

Разговор получился тяжелым. Я пока не знала, правильно ли было довериться Адаму, или стоило продолжать отнекиваться. В любом случае, поделившись с этим незнакомым оборотнем тайной, я испытала некоторое облегчение. А еще я порадовалась, что он не попытался разорвать меня в клочья как шпиона, когда узнал правду. К такому исходу я тоже была готова. Вот только не была уверена, что рука поднялась бы убить Бету Хофтерфилда.

Этой ночью Адам решил остаться в Тиле. Я еще долго наблюдала из окна за волком, дремлющим на каменных ступеньках. Оставаться в доме Адам категорически отказался. Я настаивать не стала. Взрослый мальчик. Сам знает, что для него лучше. Примерно так я себя успокаивала, рассуждая над тем, не стоит ли вынести волку плед. Потом представила этого мохнатого монстра под цветастой тряпкой и передумала. Замерзнет – придет в дом.

Отошла от окна, принялась собирать грязную посуду со стола и рассуждать над прошедшим днем. Адам был прав, если бы агенты Химеры были замешаны в этой истории, то никогда бы не оставили следов на вражеской территории. Более того, даже нам, курсантам, которые ни разу не выходили за пределы лагеря, не давали ничего в руки с

Перейти на страницу: