Зоран вздохнул, окончательно распрощавшись с идеей посетить вечеринку, и потряс девчонку, обхватив рукой. Теперь, если их юный гений действительно решил действовать, то было не время отдыхать. Если не поторопиться, то наверняка найдутся и другие инвесторы, которые разглядят потенциал Квакера.
– Так сколько ты хочешь вложить? – поинтересовался Зоран.
– Всё! – всплеснула руками в воздух Яна, но мужчина не оценил её энтузиазма.
– Яна, – указательным и большим пальцами потёр он переносицу, приподняв очки, – ты же знаешь, что нельзя класть все яйца в одну корзину. Главное правило инвестора и хорошего финансиста…
– Да Зоран! – встряхнула она его за плечи. – Я всё это и без тебя знаю, – немного грубо снова прервала брата девушка, но потом спохватилась и обняла, напоследок похлопав по волосам. – Не обижайся, но я всё уже обдумала. Мы вложим все свободные деньги в развитие этой компании.
– Мы? – насторожился Зоран.
Но молодой человек даже и не догадывался, как далеко был от истины, думая, что только ему она предложит вложить активы в пока еще практически никому неизвестный сайт. Уже через полчаса в комнате девушки на стульях сидели не только Радован и Драган (отец и родной дядя), но и Бранислав Бранкович вместе со своим старшим сыном Йованом. Зоран так же умостился на один из стульев рядом с еще одним гостем – Василием Джоржевичем. Этот широкоплечий бизнесмен, занимающийся мебельным производством,вместе с семьей Бранковичей являлся самым близким другом и партнёром отца.
Рассадив всех шестерых мужчин перед собой, Яна стала с дотошностью и всевозможными мелочами объяснять им свою цель. Два с лишним часа она показывала то графики, то какие-то схемы, и ладно бы люди, сидящие в комнате, не понимали всех перспектив, которые описывает юная Берич, славящаяся своим умом, но в том-то и дело, что они понимали. Все эти акулы бизнеса и еще молодые Зоран с Йованом внимали каждому слову подростка, перебивая девушку только уточняющими вопросами. В конце презентации ни у кого из сидящих на стульях мужчин не осталось сомнений в правильности слов Яны. Девушка никогда не шутила, когда дело касалось прибыли и денег, а с учётом доводов и раннего сотрудничества с ней было принято единогласное решение:
– Мы в деле, – басистым голосом сказал один из мужчин и поднялся, обняв девочку.
Радован Берич с чувством гордости прижимал к себе дочь, поцеловав ту в макушку. Сорокапятилетний, стройный, высокий мужчина с серо-голубыми глазами переглянулся со своими партнёрами, а те ответили ему только кивками головы.
Несмотря на выходные дни, уже на следующее утро в воскресенье было проведено экстренное совещание с участием сразу трёх компаний. Обсуждение, несмотря на срочность и серьёзность вопроса, продлилось всего чуть больше трёх часов. Почти единогласно было принято решение о вливании огромной финансовой суммы в появившуюся совсем недавно шведскую социальную сеть под названием Квакер.
Яна, как автор идеи, напросилась на совещание, а теперь с улыбкой и предвкушением сжимала кулачки под столом. Чуйка никогда не подводила девушку. Но утром пятницы, завтракая у себя за компьютером, эта самая чуйка буквально взбесилась, стоило только Яне увидеть сайт Квакера.
***
В ночь с воскресенья на понедельник в комнате Николы звучало только едва слышимое сопение самого мальчика. Но вот мигнул тусклый свет. Эль вальяжно прошлась по краю кровати, грациозно перебирая лапками, остановившись практически около головы юноши, который в данный момент крепко спал. Над Цветичем парила розовая сфера, забавно шевеля в воздухе своими пушистыми усиками. Вот уже два дня, словно на иголках, переживающая Эми каждую ночь ожидала кошку, но та будто специально не появлялась.
Две стороны долго не начинали разговор, будто первый раз встретились, и теперь разглядывали друг друга, изучая.
– Ты понимаешь, что сделала? – как-то даже устало произнесла Эль, первой начав говорить.
Эми, услышав спокойный тон госпожи, даже слегка растерялась. Она уже готовилась и к ругани, и к упрёкам, но только не к такому апатичному вопросу, немного сбившему её боевой настрой.
– Да? – вопросительно и неуверенно ответила Эми, но заметив, как глаза кошки прищурились, поправила себя. – В смысле, да! – твёрдо произнесла она, добавив в голос жёсткости, если это вообще было возможно с тембром, как у маленькой девочки.
Эль выдохнула. Весь план по развитию Эми протекал не так, как она рассчитывала. Базы знаний должны были медленно раскрываться по мере взросления Цветича, но парнишка смог её удивить, или точнее это она недооценила его. Никола сам пришёл к определённым выводам, а в протоколах системы за такое следовало поощрение, вот только по планам это должно было случиться не раньше, чем через 3-4 года. Как следствие, Эми благодаря озарениям умнеет и, как положено, начинает еще больше проявлять любопытство к вещам вокруг себя. Но! Вместо изучения мира эта розовая дурында вдруг резко переключилась на юношу! Эми сначала зачем-то полезла к душе парня, а потом так вообще начала устраивать откровенный саботаж. База Знаний, вмешательство в работу Магазина системы, а теперь еще и два дня назад назвала истинное имя Николы. Вслух. В чужом мире. Стороннему наблюдателю может быть непонятно такое негодование кошки, но только тому, кто не разбирается в магии.
Прокручивая в голове все обстоятельства, Эль болезненно зажмурилась, будто уже предвкушая возможные проблемы. Наблюдая за мимикой госпожи, розовая сфера вообще потеряла связь с реальностью, не понимая как реагировать.
Кошка погладила себя лапкой по лбу, а после задала вопрос:
– За что ты так с нами, Эми? Мы со стариком тебя разве обижали или притесняли? Тебе была дарована полная свобода действий, только с одним условием – не использовать в этом мире магию. Но ты мало того, что умудрилась навредить Николе, так теперь еще и принесла ему клятву «Вечной Дружбы».
Да, название клятвы звучит неказисто, но вот на деле это было очень серьёзно. Магические клятвы вообще следует давать только в самом крайнем случае, а конкретно эта тонкой нитью связывала души, тем самым переплетая жизненные пути. Чем такой союз может грозить в будущем, даже Эль не могла спрогнозировать. Однако не сама клятва стала поводом для беспокойства, а процесс того, как она была дана.
После слов кошки всё-таки какие-то шестерёнки в сознании Эми заработали, и сфера поумерила свой боевой и бунтарский пыл, задумавшись.
– Я обещаю, что не расскажу ему… – начала оправдываться Эми, но тут же замолкла. Кошка, видимо, и так