Нина украдкой посмотрела себе за спину, где красавчик, как бы невзначай, прогуливался с Бранковичем по школе. Если бы только не этот футбол и постоянные тренировки, она бы точно была самой счастливой девушкой в мире. Вот зачем, спрашивается, ему сдалось это пинание мяча? У Цветичей куча денег, а дедушка Богдан, к которому они ездили осенью, как Нина узнала от отца в один из их разговоров, так вообще один из богатейших людей страны, однако особо не афиширует это факт. Но Петар, будучи бизнесменом, был в курсе реального положения дел. У этого парня, который родился с золотой ложкой во рту, есть всё, что только душа пожелает, но нет, нужно обязательно, как глупый мальчишка, играть в свои игры. Почему у него, не смотря на рост, телосложение и вид, как у шестнадцатилетнего, в одном месте играет детство? Почему он просто не хочет пойти после восьмого класса учиться в гимназию на финансиста или экономиста, а выбрал себе какую-то глупую мечту стать тренером? Голова Нины просто разрывалась от негодования и бесконечных вопросов. Еще и эти его глупые шутки в последнее время всё больше бесили. Осенью, когда они еще не встречались, это выглядело даже мило, но теперь девушка постоянно одёргивала себя, дабы не сорваться и не высказать ему пару «ласковых», чтобы Ник прекратил это шутовство.
Савич выдохнула. Нужно было собраться, а уж попробовать повлиять на Николу, чтобы он одумался, у неё еще будет время. Теперь осталось только переиграть как-то утреннюю ссору в свою пользу.
Нина завернула за угол коридора, обдумывая план действий, почти подошла к учительской, как мир перед глазами вздрогнул, и она вдруг упала на коленки, выронив журнал, а бумаги, которые были сверху него – разлетелись в разные стороны. Девушка сначала не поняла, что произошло, будучи ошарашенной таким внезапным падением, как сбоку донеслось весёлое «Упс».
Савич повернула голову налево, всё еще сидя на полу, когда заметила мальчишку из параллельного класса, который уже отошёл на пару шагов в сторону своих друзей и одноклассницы Милицы, ехидно улыбавшейся в этот момент. Всё моментально стало ясно. Эта сука решила чужими руками опозорить её перед другими учениками школы, которые прямо сейчас с интересом смотрели на упавшую старосту восьмого класса.
Девушки и раньше подкалывали Нину, но никогда не переходили границ дозволенного, а ей было откровенно плевать. Однако теперь, видимо, дошли и до такого скотства в своей попытке унизить её. Впрочем, в следующую секунду, как Савич подумала просто встать, не обращая внимания на идиотов, её мягко подхватили сильные руки и поставили на ноги.
– Тебе больно?
Всего два слова от Николы сломали внутренний барьер в сознании Нины, и она сама не понимая почему, начала всхлипывать. Было действительно больно, только вот не от порванных колготок и ссадины на коленке, а от осознания, какая же она всё-таки неисправимая дура. Но а дальше случилось такое, что девушка не могла представить даже в своих самых сокровенных фантазиях…
***
Живко Костич сидел в своём большом кабинете директора, потряхивая ногой под столом и сцепив пальцы рук. Пожилой, полноватый мужчина с залысиной на голове вот уже двадцать два года занимал свою должность в самой элитной школе Земуна имени Павле Милоевича. Ученики этого заведения ежегодно занимали самые высокие места на всевозможных городских олимпиадах и соревнованиях. За свои успехи в воспитании молодёжи сама школа получала не только солидные средства от Министерства Образования Сербии, но и приличную спонсорскую поддержку, как и от бывших выпускников, хорошо устроившихся в жизни, так и от других богатых доброжелателей.
Больше двух десятков лет Живко гордился, что контролирует и грамотно ведёт руководство над жемчужиной среднего образования Земуна, однако сегодня произошёл инцидент, который уже давно не случался в стенах этой школы. На третьей перемене за зданием спортзала состоялась драка между юношами из параллельных классов восьмого года обучения. Казалось бы, пустяковая детская шутка от одного из учеников, когда тот поставил подножку одной из девочек – вылилась в инцидент, который прямо сейчас заставил Живко нервничать так, как, наверное, никогда за всю его карьеру.
Директор с опаской переводил взгляд на каждого из мужчин, которые сейчас стояли перед его столом с явно недобрыми намерениями.
– Господа, прошу, присаживайтесь, – сказал Живко и, нервно расцепив вспотевшие пальцы, указал ладонью на стулья.
– Я постою, – почти хором ответили мужчины, даже переглянувшись от такой синхронности, но тут же снова повернули головы в сторону директора.
– Хорошо, я не настаиваю, – поёрзал на стуле пожилой мужчина, тем временем формулируя в голове нужные слова. – Я прошу вас простить меня, что не смог уследить за учениками, но инцидент произошёл слишком стремительно, и я уверяю, что в скором времени лично разберусь и накажу зачинщиков.
Ситуация и вправду вышла чересчур банальная для подростков: девушке Нине Савич, отец которой сейчас был одним из мужчин стоявших перед директором, поставили подножку. Глупая шутка от мальчишки из параллельного класса привела к тому, что одноклассник потерпевшей – Никола Цветич, отец которого так же сейчас находился в кабинете, решил заступиться за свою подругу. Далее из рассказа одного из доверенных учеников школьного совета последовала устная перебранка между мальчиками, которая вскоре переместилась за здание спортзала и переросла в драку. Казимир, юноша сделавший подножку Нине Савич, и Никола подрались, точнее Цветич легко побил обидчика своей одноклассницы, но друзья хулигана, который и спровоцировал этот инцидент, решили не стоять в стороне и зачем-то полезли помогать товарищу. Однако Лука Бранкович, еще один одноклассник потерпевшей девочки, так же не остался безучастным, и прямо сейчас его отец – Бранислав, который по совместительству являлся одним из самых главных благодетелей школы, так же стоял в данный момент перед не находящим себе места Живко.
Целых полчаса старому директору пришлось выслушивать разозлённых родителей, но ситуация, которая, казалось бы, не может стать хуже, накалилась еще больше, когда в кабинет бесцеремонно, игнорируя секретаря, ворвался отец Казимира – зачинщика всего этого балагана.
Мужчина с ходу в грубой форме стал предъявлять Живко претензии относительно