— Я хотела… лишь подарить женщинам сказку… подруг, откровенных разговоров… я хотела создать безопасную территорию для тех, кто потерялся… Вдохновить…
— Ясно, — хмыкает, — я переведу на человеческий твой бред. Ты хотела за чужой счет быть особенной королевой, но, опять же, припоминая твои слова… Настоящая королева и без мужчины королева, да?
— Ты мне мстишь за эти встречи?
— Они мне никогда не нравились. Я тебе не раз говорил, чтобы ты меняла формат всей этой вакханалии, но кто я такой, чтобы указывать королеве, да? Я только был обязан все это оплачивать без лишних вопросов и разговоров.
— Мне мои девочки помогут найти юриста…
— Господи, мам… — шепчет Яна, — пожалуйста… просто помолчи… дай папе остыть…
— Объявляешь мне войну? — Марк ухмыляется и встает из-за стола.
Он меня эти последние месяца лишь терпел? Как я могла не заметить, что в моем муже с каждым днем все сильнее и сильнее нагревается вулкан ярости?
Я вздрагиваю и съёживаюсь у стены, когда Марк подходит к двери и широко распахивает ее:
— Ты же уже начала собирать вещи, да?
— Да, — обессиленно сиплю я.
— Вот и умничка, — отвечает Марк, снисходительно глядя на меня. Оборачивается на Яну, — иди помоги маме.
— Я хочу знать, кто она, — закрываю глаза не в силах выдержать прямой и недовольный взгляд Марка, — хочу знать, на кого ты меня променял.
— На бабу без бабских понтов, — жестоко усмехается, — и я думаю, что этот вопрос ты можешь задать своей подружке Ксюше. Кстати, — он рывком за плечи поднимает меня на ноги и заглядывает в лицо, — наверное, ее сегодня стоит пригласить к нам в последний раз. И с ее мужем.
— Папа, — Яна заметно напрягается, — зачем?
Меня начинает потряхивать в руках Марка, который сейчас походит на маньяке в остром и агрессивном психозе.
— Проведу с ними серьезную беседу, что я не тот человек, — приближает ко мне лицо, — который потерпит такое крысятничество за спиной. Поэтому ты пока собери вещички, а после завари чаек для подружки. Желательно успокоительный.
— Она лишь не хотела мне лгать…
— Мне насрать, чего она хотела или не хотела, — Марке медленно разворачивает меня к проему двери и выталкивает в коридор, — но я научу ее тому, что прежде чем лезть в чужую семью, надо десять раз подумать, а ее мужу популярно объясню, что свою жену научить таким простым вещам должен был он.
— Пап…
— Я повторять не буду, Яна, — Марк не сводит с меня взгляда, — иди помоги маме собрать вещички.
Глава 7. Заигралась
— Я поняла! — истошно кричит Ксюша. — Поняла! Прости!
Лицо искажено страхом, паникой. Щеки покраснели от слез, нос и глаза опухли.
— Я не знал… — хрипит ее муж Алексей.
Он лежит на ковре. Указательный, средний и безымянный пальцы правой руки неестественно вывернуты вверх.
— Марк… — Ксюша ползет на коленях к Марку, который невозмутимо пьет воду из бутылки, будто и не ломал никому пальцы. — Мне так жаль… Я не хотела… Господи…
Мы в малой гостиной, которая совмещена с бильярдной комнатой. Я стою у бильярдного стола и боюсь дышать.
— Моя жена интересовалась, — Марк отставляет бутылку на высокую консоль у стены, — кто моя любовница. Видео ты отправила, но… не дала никаких пояснений.
— Я не знаю… Я случайно…
— Не лги мне! — рев Марка сотрясает стены и пол, а затем он.
Я прячу лицо в ладонях и опять слышу мерзкий хруст и крик Алексея. Внутри все переворачивается, колени подкашиваются, и я оседаю на пол. Хватаюсь за бильярдный стол.
Крики Алексея переходят в мычание:
— Марк, я не знал…
— Фаина… — сипит Ксюша. — Ее зовут Фаина. Тридцать пять лет… старший менеджер подбору персонала в одном из рекрутинговых агентств…
— Название. Ты же все вынюхала, да? — рычит Марк, распрямляется и прячет руки в карманы брюк.
— Профи Лайн, — всхлипывает Ксюша. — Разведена. Уже как пять лет. Сыну шестнадцать. Учится в частной школе в Чехии.
Алексей переворачивается на спину, поднимает дрожащую изуродованную руку и издает отчаянный клекот.
— Пианистом тебе не быть, — цыкает Марк. — Слушай, Леш, почему ты не знаешь, что твоя жена следит за мной, м?
— Я ему не говорила… Марк, он ничего не знал… Я просто… Заигралась… Я просто хотела быть хорошей подругой…
А я молчу, будто застыла в каком-то лимбе. В каком-то жутком кошмаре, в котором мой муж потерял все человеческие качества и моральные принципы.
Да, он не был пушистым котенком, но и зверюгой он таким не был. Или я обманывалась его игрой в сдержанного и немного угрюмого семьянина?
— Зачем ты за мной следила? — Марк вновь смотрит на Ксюшу. — Солжешь, руку сломаю Алексею. Тоже по суставу. Ему будет очень неприятно.
Я должна его остановить, но не могу ни слова вымолвить. В нем больше нет того снисходительного мужа, который оплачивал мои “хотелки”, покупал дорогие подарки, потому что мне вдруг стало что-то грустно, милостиво обнимал, когда я жаловалась, что очень вымоталась на очередной встрече с “моими девочками”.
Нет.
Я вижу монстра, который знает, как правильно ломать пальцы и который умеет награждать противника одним четким ударом, сносящим с ног.
Я вижу чудовище, которое не боится криков, слез и глух к мольбам.
— Я хотела… я должна была… я…
— Не мямли, — цедит сквозь зубы Марк.
Ксения оглядывается на меня. Неужели она думает, что я в силах остановить мужа, который окончательно сорвался с катушек?
Он же и мне сказал, что если я буду кричать, то Леше и на второй руке сломают пальцы.
Ему мои визги неприятны.
— Я… я… — она закрывает глаза и скулит, — ненавидела Олю. Ненавидела, — ее скулеж становится громче, — ты ее баловал, терпел ее… я… влюбилась… Марк… — воет в ладони, — я хотела, чтобы вы развелись… Я хотела узнать тебя получше, поэтому начала следить, а ты… ты… — она резко отрывает ладони от лица, которое вскидывает к Марку, — у тебя была другая!
Это какой-то