— Скажи, Любава, какой у тебя ранг? — закрыл я талмуд, задумавшись.
— Ранг? — выпучила на меня глаза девочка, отвлёкшись от уроков. — Ты чего, брат! Я ещё даже не пробудилась! Мне ещё год до обретения дара!
Я нахмурился, ничего не понимая. В смысле, не пробудилась? Я чувствую в ней энергию, её течение и плотность. Уже сейчас Любава является Пробужденной, что для меня было обычным явлением. Но да, в книге было указано, что возраст молодых магов начинается с тринадцати. Любаве сейчас двенадцать, Свете двадцать, она уже маг, но её ранг мне неизвестен. Как и дар Потёмкиных, который должен передаваться по крови. Это тоже весьма наглядно было описано в книге, но я-то знал, что это не совсем так. Дар может быть иным, тут… От многого зависит. Кучи факторов, которые перечислять пальцев не хватит. И кровь среди них пусть и на первой позиции, но не абсолют. Подтвердилась ещё одна догадка, почему жители поместья так удивлялись мне. Дар, похоже, совсем иной.
— Любава, а какой дар у нашего рода? — решил я узнать точно, чтобы быть уверенным.
— Хех, догадался, да? — встала она изо стола и, присев на свою кровать рядом со мной, зачем-то взяла за руку. — Наш родовой дар — Лёд и всё, что с ним связано. Но ты не переживай, Вить, может ты просто другой…
Что и следовало доказать. А малышка, похоже, решила, что я из-за этого расстроюсь, но нет. Из всей магии всех миров, Свет был одной из сильнейших. Более того, нет ничего сильнее, когда дело касается нечисти. Свет — грозное и даже ужасающее оружие в умелых руках, а против тварей он совершенен. И никакая иная магия не нужна Паладину, чтобы справиться со своим врагом.
— Эх, интересно, а какой дар будет у меня? Может, тоже Свет? А что? Что ты так смотришь, братик? — хихикнула она на мой задумчивый взгляд. — Буду как ты! Сильной, грозной, а ещё смелой!
Я едва заметно улыбнулся на такие слова и потрепал малышку по голове, отчего она беззлобно зашипела и сбросила мою руку.
Дар Любавы для меня закрыт, что странно. Я его вижу, чувствую, что он есть, но не могу определить. Но это точно не Лёд, скорее что-то связанное с ментальной магией. Светло-фиолетовые всполохи вокруг её головы, заметные мне благодаря печати Света, похожи на дар Оракулов, но… Сложно определить. Мне нужны другие печати, чтобы точно сказать.
А вот её желание, касательно Света… Я мог бы сделать из неё Паладина. Боевую сестру, но стоит ли? Этот ребёнок ещё мал. И пусть к нам в Орден приводили детей, будущих братьев и сестёр, но те были сиротами. Никому не нужные и брошенные. С Любавой иначе, у неё есть семья и есть выбор. Когда подрастёт, окрепнет телом и духом, вот тогда и поговорим. И если она не отступит, если я пойму, что её вера и воля крепки, то тогда и обсудим. Решение в любом случае за мной и никак иначе.
День подходил к вечеру и после ужина я ушёл к себе в комнату, где провёл время за медитацией. Печать Света ещё латала тело и каналы, но медленная циркуляция энергии только поможет ей в этом деле. Хуже точно не будет. И закончил я её только тогда, когда услышал сквозь открытое окно звуки карет.
Алексей с бойцами прибыли с Зоны и надо бы узнать, как прошёл их поход.
Встречать их вышел не только я, но и Сан-Саныч с Виолеттой. Женщина нет-нет, но бросала на меня задумчивые взгляды и, стоит признать, она была собой хороша. Из-за того, что она целительница, настоящий её возраст мне неизвестен, но на вид лет тридцать пять. Чёрные волосы, словно вороново крыло, спадали водопадом на поясницу. Приятные черты лица, без шрамов и девичьей юности, принадлежали серьезной женщине.
Мой интерес к ней, как быстро возник, так и испарился, стоило увидеть, в каком состоянии приехали бойцы. Две кареты из трёх помяты, будто прошли через бой. Большинство парней ранено, один баюкал руку, кое-как закрепленную повязкой на плече. Другого утащили с Виолеттой в лазарет, у него хватало одной ноги, её несли следом.
— Ваша светлость… — подошёл ко мне выжатый и окровавленный Алексей. На плече у него вырвали шмат мяса, кровь словно запекли, но он держался, хоть и был бледен.
Он явно собирался начать доклад, но на ногах едва стоял. Я без слов подхватил его через плечо, крепко сжав зубы. Синяки и раны дали о себе знать, да и парень весил не мало.
— Коротко и без лишних слов опиши, что случилось.
— Нарвались на Грагонов… Стая, три десятка голов, — закашлялся Алексей кровью, испачкав мою одежду, но плевать. — Едва успели уйти. Пятерых положили, но остальные, как с цепи сорвались. Гнали нас до самой границы земель. Боюсь, как бы они не…
На этом он потерял сознание, но мне и так всё было понятно. Закинув Алексея к себе на плечи, твёрдым шагом зашёл в лазарет и положил на одну из кушеток, на которую указала Виолетта. Сергей Михайлович уже работал с парнями, в помещении пахло кровью, медикаментами и звучали стоны с криками. Знакомая картина, видел её много раз.
— Дальше мы сами, Виктор Константинович, — сосредоточенно произнёс Сергей Михайлович, не отвлекаясь от бойца, которому заращивал ногу.
— Позаботьтесь о них, а остальное оставьте на меня, — коротко кивнул я и покинул лазарет.
Известие о том, что ребят потрепало, уже разлетелось по поместью. Те, кто ещё бодрствовал, зашли их проведать, а ко мне направился Сан-Саныч.
— Каковы будут приказы, господин?
— Ты знаешь, где пролегал их маршрут? — от моего тона он напрягся, а его глаза расширились. — Я не слышу ответа,