— Приступите, как только закончим совещание, — говорю я и поворачиваюсь к Коршунову:
— Фёдор Витальевич, ваша задача — грамотно распределить силы и обеспечить их всем необходимым. Нельзя допустить, чтобы какие-то мобильные отряды или заградительные на полигонах состояли только из новичков. Они не имеют опыта и в критический момент могут дрогнуть. Нужно смешать их с опытным составом. По поводу обеспечения боеприпасами, машинами и всем прочим смело звоните императору.
— Конечно, Андрей Алексеевич. Его Величество уже сообщил, что готов оказать любую поддержку, — отвечает верховный командор.
Я делаю глоток воды из стоящего на столе стакана и продолжаю:
— Павел, вам я не могу отдавать распоряжения. Хочу лишь порекомендовать кое-что. Внимательно следите за всеми дворянами, особенно теми, кто так или иначе был связан с Киреевым. Вы ведь все в курсе, что он переродился в теле монстра? — уточняю я.
— Да, — отвечают все.
— Так случилось, потому что он обладает поддержкой самого Пожирателя миров и других могущественных тварей. Судя по всему, он способен мысленно отдавать приказы сразу большому количеству монстров — мы в этом убедились во время недавней атаки на Петербург. Я уж не говорю о том, что по всей Российской Империи разбежались десятки, если не сотни смертоедов, которые тоже могут контролировать монстров.
— То есть твари будут действовать организованно. Это нехорошо, — тихо говорит Огнеслав.
— Нет, на самом деле это хорошо. Когда мы прикончим Сатариона и всех смертоедов, уничтожить оставшихся тварей будет проще простого, — усмехаюсь я.
Поёрзав на стуле, Павел говорит:
— Мы немного отвлеклись, ваше сиятельство. Я правильно понял, вы хотите, чтобы я искал и предотвращал попытки Сатариона перетянуть дворян на свою сторону?
— Всё верно. Кого-то он решит запугать, кому-то пообещает богатства и власть в новом тёмном мире. Но так или иначе он будет искать союзников, и мы не должны допустить, чтобы он их нашёл.
— Хорошо. Я сделаю рассылку абсолютно всем высокопоставленным людям империи и предупрежу их об этом. Ненавязчиво намекну, что кара за сотрудничество с монстром будет крайне жестокой, — говорит Павел.
— Только не надо слишком на них давить. Иначе они могут переметнуться на сторону врага исключительно из-за страха, — предупреждаю я.
— Не извольте беспокоиться, Андрей Алексеевич. С кнутом и пряником мы отлично умеем работать, — усмехается Павел.
— Хорошо, теперь что касается Коллегии. Огнеслав, кто-нибудь из архимагов остался в живых после того инцидента?
— Нет, ваше сиятельство. Все погибли. Взрыв унёс больше половины всех магов Коллегии, среди которых было много талантливых и совсем юных учеников, — Юдин опускает голову, и длинные волосы скрывают его лицо, как ширма.
Наступает недолгое тактичное молчание, а затем я говорю:
— Сочувствую. Вы должны знать, что я никого не обвиняю. Все порой допускают ошибки, просто в этом случае цена оказалась слишком высока. Надеюсь, вы понимаете, что сейчас не время для меланхолии? Жертва ваших друзей не должна быть напрасной.
— Конечно! Я готов сделать всё необходимое, — поднимая голову, решительно отвечает Огнеслав.
— На Коллегию у меня особые планы. Прошу вас объявить набор добровольцев среди дворян и простолюдинов — вам нужны те, кто уже обладает развитыми магическими способностями. На обучение новичков сейчас нет времени.
— Сделаем, ваше сиятельство. Хотя не уверен, что после трагедии многие захотят к нам пойти, — кривится маг.
— Если вы объясните, что добровольцы нужны для спасения империи и всего человечества — ещё как пойдут. Сделайте упор на обучение всех магов защите и объединению заклинаний. Вскоре к вам начнутся поставки специальных зелий, моя родовая разработка. Эти зелья укрепляют душу и увеличивают её чувствительность к энергии Хаоса, — говорю я.
— Вы хотите, чтобы мы научились ставить защиту от Хаоса?
— Именно так. Причём вам предстоит окружить этой защитой всю Землю. Поэтому заранее свяжитесь с иностранными Коллегиями и убедите их, что всем нам нужно действовать сообща. Если нужно, подключайте имперских дипломатов. Думаю, что Павел поможет вам наладить с ними контакт.
— Конечно, никаких проблем, — кивает Павел.
— И что, это защита сможет удержать Пожирателя? — спрашивает Герман.
Я только усмехаюсь:
— Нет, конечно. Но когда он прибудет, это может дать нам фору и заставит его потратить силы перед решающей битвой.
— Я, если честно, не представляю, как можно создать щит вокруг целой планеты, — бурчит Огнеслав, глядя своими жёлтыми глазами в пустоту.
— Это та проблема, которую вам предстоит решить. Придумайте, как провести ритуал, чтобы всё получилось. Любые ресурсы, разломные или нет, будут предоставлены. Поэтому считайте, что вы абсолютно свободны в выборе средств, — говорю я.
— Хорошо, ваше сиятельство. К счастью, архивы в подвале уцелели, я поручу архивариусам отыскать информацию, которая может нам помочь, — отвечает Юдин.
— Вот и славно. Что ж, господа, на этом закончим. У всех вас есть работа на месяцы вперёд, но до следующей Чёрной бури, скорее всего, лишь несколько дней. Поэтому забудьте про отдых, какое-то время нам предстоит трудиться на износ, — я встаю, обозначая, что собрание окончено.
— Да уж, придётся повкалывать! Но мы справимся, да, господа? — широко улыбаясь, спрашивает Павел.
— Конечно, справимся. Другие варианты не рассматриваются, — отвечаю за всех я.
Российская Империя. Москва. Поместье Киреевых.
Родион Киреев, теперь уже бывший княжич, стоит у окна и смотрит на ночное небо. Рядом с привычной луной и звёздами там ярко сияет жуткая фиолетовая звезда, а сквозь рваные тучи носятся стаи монстров.
Дом, который когда-то звенел от смеха гостей и звона хрусталя, теперь похож на склеп. Такой же холодный и молчаливый. Как только император лишил Киреевых титула, часть слуг и даже гвардейцев, приносивших присягу, разбежалась. Старые друзья отвернулись, партнёры разрывают контракты, и могущество рода стремительно катится в пропасть.
Родион отходит от окна и садится в кресло у камина, в котором не горит огонь. Угли потухли несколько дней назад, а разжечь их некому.
Он смотрит на портрет отца, висящий над камином. Денис Александрович Киреев. Гордая осанка, мундир с золотыми пуговицами, решительный волевой взгляд. Теперь всё это — прах. Титул отобрали, земли конфисковали, имя растоптали. Родион сжимает кулаки, но злости нет. Только пустота.
— Что теперь? Сжечь дом? Сбежать в Сибирь? Или… — шепчет он в темноту.
За