Удивительно, как один человек, ведомый страхом, сумел втереться в доверие к панамскому офицеру, подмазать его и заполучить подводный дрон, пустивший на дно наш корабль. А сколько ещё потенциальных угроз вокруг нас существует? Рано или поздно большая часть неадекватных царьков, сидящих на тронах из костей и имеющих доступ к терминалам, обязательно откроет вкладки «артиллерия», «тяжёлая бронетехника» и другие. Мало приятного получить залп реактивной установки по свежепостроенному штабу во фронтире… Нужно расширяться, создавать свои зоны безопасности, использовать для продвижения своих идей и интересов лояльные нам и сильные, благодаря нам, группировки. Либо мне потребуется пара сотен таких, как Наташа…
С этим парнем всё, в принципе, было решено. И я с огромным удовольствием занялся бы другими, не менее важными делами. Судя по всему, я смогу вернуться на Панаму либо сейчас, либо перед самым окончанием семидневного срока, отведённого на захват интересующей нас провинции. Тогда же дадут ответ и лидеры этой страны. Мне же в любом случае будет чем заняться, но сразу после завершения постройки я обязан быть тут и поговорить с тем странным существом. В целом, мне без разницы, откуда управлять и направлять людей. Список важных дел Круизеров, который ведёт Афина, расписан на несколько недель вперёд, и я без особых проблем смогу включиться в эти вопросы, сидя где угодно.
— Я закончил. — вернулся я к нашему мини-собранию.
— Что делать будем, босс? — поинтересовался Роберто, смотря на динамик шлема Наташи, через чей интерфейс я с ними был соединён.
— Своё решение я уже принял, но озвучивать не стану. Мы поступим несколько иначе. Так как всё произошло на территории нескольких наших районов, то, по-хорошему, его надо бы привезти в Гавану, но… У Круизеров есть куда как более важные цели, нежели тратить силы и ресурсы на конвоирование предателя. А значит, суд состоится здесь и сейчас, прямо по месту. И так как меня там нет, и я нахожусь с вами лишь виртуально, но у меня согласован человек, который будет командовать операцией и нашими силами во всём регионе Центральной и Латинской Америки, я считаю, что именно он должен принять решение. Поэтому, господин Фернандо, я прошу вас выступить судьёй. Знайте, что какое бы решение вы ни приняли, я поддержу его на все сто процентов. — отдал я жизнь предателя в руки одного из своих самых верных и надёжных соратников, который до сегодняшнего дня меня ни разу не подвёл.
— Это… слегка неожиданно… Мне нужна пара минут.
— Пожалуйста… Я ошибался… Я боялся… — донёсся жалкий голос связанного и лишившегося всякого мужества и достоинства ублюдка.
Фернандо прикрыл глаза и поднёс указательные пальцы к подбородку, просидел так почти минуту и, кивнув своим же собственным мыслям, поднялся.
— Алан Шлезингер, в виду совершённых вами нарушений непреложного закона взаимопомощи, принятого в среде выживших членов группы Круизеров, предательстве, убийстве, краже, сбыте ворованного, террористического акта, приведшего к осложнению ситуации в целом регионе и обнулению результатов труда тысяч человек, а вместе с тем нарушении данной во время присяги клятвы и активном противостоянии нашим гуманистическим идеям, я отказываю тебе в праве называть себя человеком и быть осуждённым как человек. Твоя трусливая душа полна гнили, и смрад её заглушает даже несчастных зомби, что не по своей воле стали нашими противниками. Ты хуже них. Но будешь похоронен с ними. Господин Коннор, господин Фернандо, этот гнилец не заслуживает права носить человеческую одежду. Убедитесь, что на его теле будет предупреждение о том, что он гнилой, после чего конвоируйте его через центральные улицы Панамы до братской могилы для зомби за её стенами. Пусть он лежит с себе подобными…
— Конвоировать живым? — уточнил Коннор.
— Мне на эту мразь патрона жалко. Нож тоже портить не хочется. Если кто-то из вас считает, что он заслуживает патрона либо клинка в сердце, скажите это здесь и сейчас…
Тишина была ответом моему губернатору.
Плачущий и ноющий всё это время Алан начал молить. И в этот раз уже не о спасении… А о патроне.
— Ты войдёшь в историю… Я позабочусь, чтобы преступление и наказание узнали все те, кого ты предал и променял на парочку запасных аккумуляторов для украденного гидроцикла. Не узнают об этом лишь твои погибшие соратники, для которых море стало могилой.
— Пожалуйста… — перешёл на ультразвук Алан, моля моих офицеров.
— Наташа, пожалуйста, у меня от этого гнилого визга уже голова болит. — скривился Фернандо.
— Сейчас он у меня замолчит…
Я сказал, что я приму и соглашусь с любым решением Фернандо… И я сдержу своё слово. Мои солдаты часто показывают другим людям пример… Обычно мы стараемся показывать себя как герои… Но порой и отрицательный пример может нести пользу… Преступление и наказание… Действительно, мы убивали, расстреливали и вешали