Но я не могла. Чувства, что сжимали в своих тисках. Обида и боль. Они не дают этого сделать.
Просто хотелось заглушить все это. Чтобы не осталось ничего!
Наконец нахожу, что искала. Дрожащими руками подвожу к руке. Металл почти соприкасается с моей кожей, когда крепкая мужская рука отдергивает меня, и отбирает лезвие.
– Нет, – рычит Даниэль, выкидывая лезвие.
Злюсь ещё сильнее, силой отталкивая его от себя. Так сильно, что Дэн пошатывается, но быстро приходит в себя, пока я достаю новое оружие для боли. Даниэль вновь перехватывает меня за запястье, и силой заставляет выйти из ванной.
– Отпусти меня! – кричу разъярённо, – Отпусти меня сейчас же!
Он отпускает, когда мы оказываемся в центре моей комнаты, подальше от ванной.
– Ты не будешь этого делать, Андреа! – от его стального, грубого голоса, хлестом ударявшего по мне, тело замирает.
Казалось, я вовсе не дышу.
Слова Даниэля заставляют закричать ещё больше.
– Андреа заткнись! Андреа молчи! Андреа, ты не будешь учиться! Андреа сядь, встань, ложись, зайди, выйди, уйди, не плачь, не кричи, не спорь, будь тихой! Андреа, ты выйдешь замуж! Андреа, помолвка через неделю! – лёгкие сжимаются от быстрого набора слов, а с губ срывается горькая усмешка, – Когда это закончится? Когда?
Даниэль в явном шоке от моей истерики. Даже не двигается. На его лице не видно ни одной эмоции.
– Я устала, понимаешь? – бью себя по груди, не в силах остановиться. – Осточертело ходить по линии, возведенной вокруг. Словно я пленница в этом мире. Я задыхаюсь! – отхожу на шаг, и впиваюсь пальцами в волосы.
Настолько больно было внутри, что даже боль в руке не была такой важной.
– Задыхаюсь…, – шепот срывается с губ.
Пытаюсь сделать вдох, но путь перекрыт. Тело напрягается, а в горле появляется ком. Снова пытаюсь вдохнуть, но один конец при каждой попытке.
Падаю на колени, поднимая взгляд вижу лишь размытые картинки. Это не были слезы.
Паническая атака.
Я давно не имела с ней дело. Очень давно. Со времен маминой смерти.
Чувствую, как Даниэль касается меня. Он касается моих руки, оттягивая их от волос, которые я сжала до скрипа. Отдалённо слышу его голос, но не могу сосредоточиться. Все вокруг гудело. Кружилось и сжималось. Нарастало, нарастало и нарастало. Как шар, который в скором времени взорвётся.
– Дыши, – доносится с большим трудом, – Андреа, – его голос так далеко, и мне бы ухватится за него как за последний якорь, чтобы он не дал мне утонуть.
Горячие пальцы касаются моих щек, но я все ещё задыхаюсь, рьяно пытаясь сделать вдох.
– Посмотри на меня.
Неожиданно для своего состояния смотрю. Но все слишком мутно.
– Сосредоточься. Просто смотри в мои глаза.
Несколько секунд кажутся вечностью, прежде чем я вижу его глаза.
Такие чёрные. Такие бескрайние. Хотелось смотреть в них бесконечно.
– Видишь меня? – опять его бархатный голос, и я киваю, – Теперь дыши.
По телу проходит дрожь, когда делаю вдох, и у меня получается пропустить кислород в лёгкие. Сердце начинает биться, и мир становится нормальным. Но его глаза все так же тянут в свою ночь. Как магнит. Как самый сокровенный плод.
– Я…я дышу, – снова делаю вдох, и Даниэль отпускает свои ладони с моего лица.
Становится пусто, но я держу это чувство при себе.
– Ты в порядке? – спрашивает Даниэль, заглядывая в мои глаза.
Плечи опускаются. Прикрыв глаза киваю.
– Мне не очень хорошо, – шепчу в полусонном бреду, – Но я…я больше не задыхаюсь.
Вот только сил встать нет совершенно. Казалось, ноги отказали. Я не чувствовала их вовсе. А если и чувствовала, то ощущение словно весят они тонны.
Но трудиться, чтобы доползти до кровати, не приходится.
Даниэль подхватывает меня, просунув одну руку под мои колена, а другой придерживая за талию. На его лице не дернулась ни одна мускула. Словно я весила не больше пятилетнего ребёнка для него. Его аромат так сильно успокаивает, что с закрытыми глазами пытаюсь как можно незаметно вдохнуть его побольше.
Даниэль аккуратно уложил меня на кровать, и прикрыл пледом. После слышится как он скрывается за дверью ванной комнаты, чтобы потом сесть передо мной, и взять мою руку, к которой только сейчас вернулась былая боль.
Открываю глаза, борясь с тем, чтобы снова не закрыть.
Даниэль сидит перед моей кроватью на корточках. Открывает мазь, и подносит к моим пальцам, аккуратно распределяя мягкими круговыми движениями. Кожу опалил мгновенный холодок. До меня донесся запах эвкалипта.
– Откуда ты знал, как мне помочь? – спрашиваю не совсем о пальцах, которые он уже перевязывает бинтом, и мы оба это понимаем.
Паническая атака – вещь, с которой не каждый умеет бороться, но Даниэль знал, как меня успокоить.
Он поднимает взгляд, когда заканчивает с рукой, и запредельно тихо отвечает:
– Потому что сам проходил все это, – от сказанных слов сердце делает тревожный удар, – А сейчас спи, дьяволица, – Даниэль возвышается надо мной, а веки будто бы ждали приказа, прикрываются.
На губах заиграла едва заметная улыбка.
Он давно меня так не называл.
И почему я радуюсь этому, как последняя дурочка?
Слышу скрип, открывающийся двери, когда тихо, почти в тишину шепчу:
– Останься со мной.
Не знаю зачем, и как это сказала. Но на данный момент, я, наверное, была как наркоман после передозировки, не отдающий отчёт своим действиям.
Последнее, что слышу, хлопок двери.
Он оставил меня одну.
Дай бог, я не вспомню этого завтра. И моё сердце не будет обливаться кровью.
☆☆☆
На следующий день с трудом могла сжимать пальцы.
Они опухли. К ним невозможно было прикоснутся. Но даже это, несмотря на все, не испортило утро в отсутствие Марко. Даже бабушка Кора.
Я вышла в коридор, когда с противоположной комнаты показался Даниэль.
Только сейчас в мыслях проскальзывает вчерашняя ночь. И, черт возьми, я вспоминаю чем все это закончилось.
Какой я дурой была, что попросила его остаться. Что хотела этим сделать?
Быстро опускаю взгляд, и неожиданно понимаю: разве он был не прав в своих действиях? Кто в здравом уме будет соглашаться остаться с девушкой, которая принадлежит другому?
Правильно, никто.
Даниэль пошёл следом, ступая по лестнице, когда я спускалась на завтрак.
Дома сопутствовала тишина. Бабушка Кора наверняка зависает перед телевизором, а Вивьен ушла ещё ранним утром на подготовку благотворительного вечера, устраивающимся женщинами синдиката. Мне тоже предлагали войти в этот состав, но я, даже не думая отказалась.
Каждую неделю встречаться с женщинами, мужья которых такие же ублюдки, как и Марко?
Нет, спасибо!
Чувствую всем телом взгляд Дэна, когда начинаю варить