Мэдден изучал меня еще некоторое время, затем внезапно рассмеялся.
— А вы интересный человек, Стерлинг! Большинство этих идиотов с Уолл-стрит верят в бесконечную экспансию. «Новая эра процветания», «постоянный рост», «конец экономических циклов». Чушь!
Он наполнил бокалы снова.
— Те из нас, кто пережил панику 1907 года и послевоенную депрессию, знают лучше. Циклы существуют. И самые умные готовятся заранее.
Мэдден поднял бокал, салютуя мне.
— За вашу финансовую империю, мистер Стерлинг. И за наше взаимовыгодное партнерство.
Мы выпили, и атмосфера в комнате заметно смягчилась. Но я знал, что испытание еще не завершено.
— Кстати, — как бы между прочим произнес Мэдден, — вы, кажется, интересуетесь некоторыми влиятельными финансовыми структурами. Особенно теми, что связаны с прошлым вашей семьи.
Я напрягся. Кляйн говорил, что Мэдден знал о моем интересе к Continental Trust. Насколько далеко простирается его сеть информаторов?
— Скажем так, я изучаю определенные финансовые аномалии, — осторожно ответил я. — Связанные со смертью моего отца.
Мэдден кивнул.
— Понимаю. Личные мотивы всегда самые сильные. Но порой… опасные.
Он постучал пальцами по подлокотнику кресла, словно решая, стоит ли продолжать эту тему.
— У меня есть люди в местах, о которых вы даже не подозреваете, мистер Стерлинг, — наконец сказал он. — Люди, имеющие доступ к информации, не предназначенной для широкой публики.
Я ждал продолжения.
— Если ваши интересы касаются определенных банкирских домов и их закрытых операций, — Мэдден говорил намеками, избегая прямого упоминания Continental Trust, — мы могли бы оказаться полезными друг другу. В дополнение к нашему финансовому сотрудничеству.
Это неожиданный поворот. Мэдден предлагал помощь в расследовании? Или пытался контролировать меня еще плотнее?
— Ваше предложение заслуживает внимания, — осторожно ответил я.
Мэдден кивнул.
— Обмен услугами. Вы управляете нашими инвестициями, я предоставляю доступ к информации. Честная сделка.
— Звучит справедливо, — согласился я.
— Но помните, — его голос внезапно приобрел стальные нотки, — мне не нужно знать все ваши секреты, мистер Стерлинг, пока наши интересы совпадают и вы приносите прибыль. Но никогда не забывайте, с кем имеете дело.
Эта фраза не нуждалась в разъяснениях. За ней стояла недвусмысленная угроза.
— Я всегда помню о своих партнерах, мистер Мэдден, — спокойно ответил я. — И ценю их специфические таланты.
Мы обменялись понимающими взглядами. В этот момент между нами установилось некое равновесие. Это не сказать, что доверие, но уважение границ и взаимных интересов.
Мэдден встал первым.
— Кляйн свяжется с вами завтра для уточнения деталей операции с Universal Gas. Предварительные средства уже переведены по указанным вами каналам.
Он протянул руку, и я пожал ее.
— Приятно иметь дело с человеком, который понимает, как работает реальный мир, мистер Стерлинг.
— Взаимно, мистер Мэдден.
Когда я покидал «Синий лебедь» через боковой выход, на улице уже стояла глубокая ночь. Моросил дождь, превращая свет уличных фонарей в мерцающие ореолы. Я поднял воротник пальто и быстрым шагом направился к стоянке такси.
За спиной оставался клуб, полный музыки и смеха, впереди пустая квартира с спрятанными за книжным шкафом зашифрованными записями. Двойная жизнь, которую я сам себе выбрал.
Я только что прошел испытание. Мэдден дал понять, что подозревает нечто странное в моем прошлом, но готов смотреть сквозь пальцы, пока я приношу прибыль. И более того, он предложил помощь в расследовании Continental Trust.
Хрупкое и опасное равновесие. Сотрудничество с гангстером, управление криминальными миллионами, подготовка к экономической катастрофе, о которой никто не подозревает… Каждый шаг вел все глубже в логово волков. Но пока хищники считали меня полезным, я мог продолжать игру.
А она только начиналась.
После встречи с Мэдденом я быстро поймал такси на углу 125-й улицы. Капли дождя барабанили по крыше автомобиля, создавая ритм, созвучный джазовым мотивам, все еще звучащим в моей голове.
Жал водителю адрес в десяти кварталах от моего дома. Еще одна мера предосторожности, ставшая привычкой.
Поздний вечер Нью-Йорка представлял собой причудливое зрелище. Мимо проносились огни витрин, неоновые вывески кинотеатров и затемненные окна закрытых магазинов. Сквозь мокрое от дождя стекло они превращались в размытые световые пятна, создавая почти импрессионистскую картину ночного города.
Разговор с Мэдденом не выходил из головы. Он знал слишком много.
Или по крайней мере подозревал. Его предложение помощи в расследовании Continental Trust было неожиданным поворотом, но я не мог решить, насколько он искренен в своем желании помочь.
Оставшуюся часть пути до дома я прошел пешком, несмотря на дождь. Холодные капли на лице помогали прояснить мысли. Я нуждался в ясности сознания, чтобы спланировать следующие шаги.
В квартире я первым делом включил настольную лампу и достал из тайника за книжным шкафом шифровальную книгу. Следующие два часа я провел, составляя детальную схему распределения инвестиций для новой операции с Universal Gas Industries.
Эта операция должна быть безупречной. Не только из-за увеличенного капитала, но и из-за растущего внимания после успеха с Consolidated Oil.
Лишь в четыре утра я наконец позволил себе лечь спать, установив будильник на восемь. Даже во сне, с мелькающими обрывками видений из двух разных эпох, я продолжал просчитывать варианты. Цифры, графики, маршруты капитала.
На следующее утро я проснулся еще до звонка будильника. Небо за окном было свинцово-серым. Типичный июньский день, когда влажность висит в воздухе, предвещая душный нью-йоркский полдень.
В «Харрисон Партнеры» я провел ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы не вызвать подозрений. Сделал несколько звонков клиентам, обновил прогнозы по рынку стали, подготовил черновик отчета для Прескотта и откланялся, сославшись на встречу с потенциальным инвестором.
— Опять охотишься за новыми клиентами, Стерлинг? — Джонсон подмигнул мне, когда я проходил мимо его стола. — Смотри не переусердствуй. Даже лучшим брокерам нужен отдых.
— Рынок не ждет, — ответил я с улыбкой. — А за каждым отдыхающим брокером стоит очередь голодных новичков.
Джонсон хмыкнул, признавая правоту моих слов.
В полдень я покинул небоскреб на Уолл-стрит и поймал такси до Челси. Водитель, пожилой грек с длинными усами, всю дорогу разглагольствовал о ценах на овощи и о том, как «проклятый закон» (он имел в виду Сухой закон) испортил хорошее домашнее вино его кузена.
Я выбрался из такси за четыре квартала до Мюррей-стрит. Остаток пути прошел пешком, периодически останавливаясь у витрин и незаметно проверяя, нет ли хвоста. Убедившись, что за мной не следят, я наконец приблизился к неприметному кирпичному зданию, где располагался офис «Atlas Trading».
Вход с улицы ничем не выделялся среди десятков других мелких контор и представительств. Медная табличка скромно сообщала: «Atlas Trading Co. Импорт-Экспорт. Осн. 1919».
Обычный бизнес послевоенного бума. Таких по всему Нью-Йорку сотни. Идеальное прикрытие.
Я поднялся по скрипучим деревянным ступеням на второй