Я с трудом сглотнул, прогоняя внезапно возникшую сухость во рту. Мысли путались, образы наплывали один на другой, дразня воображение. Вот Мику, нежная и трепетная, словно лесной цветок, смущённо улыбается, пряча глаза под пушистыми ресницами. А вот Алиса, дерзкая и страстная, словно пламя, бросает на меня многообещающий взгляд из-под рыжей челки.
Не дойдя нескольких шагов до входа, я почувствовал, как чьи-то руки крепко обвили мою шею, а губы настойчиво накрыли мои собственные. Это была Алиса. Она появилась из ниоткуда, словно соткалась из вечернего сумрака, и теперь, не говоря ни слова, жадно целовала меня, словно мы не виделись целую вечность. Её поцелуй был не похож на те, что были раньше — в нём было что-то первобытное, дикое, необузданное. Она не просто целовала, она впивалась в мои губы, словно хотела поглотить меня целиком, без остатка.
Я, ошеломлённый её напором, не сразу нашёл в себе силы ответить. Но когда ответил, то сделал это с не меньшей страстью. Я зарылся пальцами в её волосы, прижал её к себе, ощущая, как её тело, податливое и горячее, изгибается в моих руках, словно змея. Её дыхание, прерывистое и горячее, смешивалось с моим, а её руки не давали мне ни шанса отстраниться. Она словно боялась, что я уйду, что этот момент исчезнет, как сон.
Я, с трудом сдерживая нарастающее возбуждение, попытался оторваться от неё, но Алиса лишь сильнее сжала меня в объятиях. Я ощупью нашёл за спиной холодную поверхность двери, нашарил ручку, нажал. Дверь поддалась, и мы, едва не потеряв равновесие, ввалились внутрь.
В клубе царил полумрак. Слабый свет проникал сквозь шторы, рисуя на стенах причудливые узоры. Посреди комнаты, в самом центре этого царства теней, стояла Мику. Её хрупкая фигурка, подсвеченная серебристым сиянием луны, казалась почти нереальной, сотканной из лунного света и грёз. Увидев нас, она стремительно пересекла комнату, закрыла за нами дверь на ключ и почти сразу же присоединилась к нашим слившимся в неистовом поцелуе телам. Теперь я был окружён с двух сторон. С одной — Алиса, дикая, необузданная, страстная. С другой — Мику, нежная, трепетная, желанная. И обе они тянулись ко мне, жаждали меня, требовали моего внимания.
Мы медленно двигались к сложенным вдоль стен матрасам, которые за время наших репетиций стали свидетелями многих волнующих моментов. Но то, что ждало нас сегодня, не могло сравниться ни с чем, что было прежде. Их руки были вездесущи, словно стремясь стереть все барьеры между нами. Они касались меня, лаская, изучая, пробуждая желание. Алиса и Мику, в этом танце желания, начали раздевать меня, их пальцы были и нежны, и требовательны одновременно. Рубашка моя сдалась первой их напору, пуговицы отлетали в сумеречный полумрак, словно маленькие звёзды. Я чувствовал, как их пальцы скользят по моему телу, как каждое движение оставляет след жара и предвкушения. Вскоре и остальные предметы моей одежды были отброшены в сторону, усиливая нарастающее во мне чувство.
Они толкнули меня на матрасы, и я упал, словно лист, уносимый ветром страсти. Алиса и Мику, в игривом соревновании, начали избавляться от своей одежды. Алиса, с озорной улыбкой, первой сбросила всё, что мешало. У нее под одеждой не было нижнего белья — это дало ей преимущество. Мику, тихонько воскликнув: «Это нечестно!», не успела полностью освободиться от одежды, но, чтобы не отставать от Алисы, последовала за ней. Они обе устремились ко мне, охваченные нетерпением, их тела, словно волны, накрыли меня, сужая мир до размеров этого маленького, но бесконечного пространства.
Их губы и руки были в движении, исследуя, лаская, даря удовольствие. Я чувствовал, что наши ночные тренировки превратили эти ласки в искусство, но я, со своей стороны, был не так ловок. Мои движения были полны решительности и желания угодить обеим, но две девушки одновременно — это было для меня в новинку, и потому я ощущал некую неуклюжесть и растерянность. Я ощущал каждое прикосновение, как будто моя кожа была новой, неизведанной территорией, каждое касание Алисы и Мику заставляло меня дрожать от волнения и желания. Они были так красивы, так естественны в своей страсти, что я едва мог дышать, а разум отказывался верить в реальность происходящего.
В один из моментов, когда Мику, поглощённая поцелуями, лежала на боку справа от меня, Алиса решила взять инициативу в свои руки. Вернее, в руку. Она подалась вперёд, её живот мягко опустился на мой, её глаза искрились в полумраке, полные вызова и желания. Она нащупала меня, напряжённого и готового, направляя в себя. Её движения были как музыка, которую только мы могли слышать, полная страсти и обещания.
Но Мику, чутко уловив этот момент, быстро отстранилась от поцелуев, вскочила, спихнув Алису, заняла её место. Однако она замешкалась, путаясь в юбке и стараясь сдвинуть трусики вбок, чтобы открыть путь мне. Алиса нависла над ней, подобно хищнице, готовой к прыжку. Они повалились на матрасы, сплетясь телами. Их игры становились всё более дикими, всё менее предсказуемыми, и я, наблюдая за этим, чувствовал, как меня охватывает нестерпимое желание. Пользуясь временной свободой, я решил подготовиться к решительным действиям.
Мои руки нащупали шорты, где Мику оставила мне обещание этой ночи — упаковку презервативов. Мои пальцы дрожали, когда я разрывал обёртку первого кондома, а лунный свет, пробивающийся сквозь лёгкие шторы придавал моменту мистическое свечение. Я боролся с презервативом, который, словно живой, сопротивлялся моему волнению, но со второй попытки мне удалось надеть его, пальцами ощущая липкую влажность и скользкость, оставшуюся после ласк девушек.
Вернувшись к подругам, я увидел, что Алиса победила в их странной борьбе и теперь удерживает Мику внизу под собой. Она прижимала Мику к матрасам весом собственного тела, ноги её были широко расставлены, Алиса выгнула спину, молочно-белые ягодицы её поднялись и казалось светились в темноте. Я решил воспользоваться столь явным приглашением, рассудив, что кроткая Мику меня простит, а вот Алиса, в случае если я выберу сейчас не её, — вряд ли. Я осторожно подошёл к ней сзади и попытался войти в неё, но, несмотря на её готовность — вся промежность Алисы была обильно увлажнена, я не смог сразу попасть куда нужно. Из-за волнения и мандража от возбуждения я стал плохо соображать и ориентироваться, да и её поза не облегчала